Воин ночи - страница 9
А тот стоял, опершись на посох, морщинистый, седой, беззащитный перед лицом страшного пришельца. Выцветшие глаза близоруко прищурились, пытаясь разглядеть черты Хейда. Тот с лязгом вогнал меч в ножны и шагнул навстречу старику. И остановился. Свои ощущения он передать не мог, но странная сила запрещала ему подходить ближе. Старик еще внимательнее вгляделся в лицо вампира…
- Давненько я не видел тебя, Хейд. И не думал, что ты придешь ко мне таким.
- Я пришел не к тебе, старик. Я пришел, чтобы отомстить!
- Отомстить… Скажи, ты стал таким по своей воле или…?
В сердце Хейда медленно начинала разгораться угасшая было злоба. Этот дряхлый лесовик совершенно его не боялся. Более того, казалось, что он видит вампира насквозь, что взгляд Белого Старца проникает в самые темные закоулки души.
- Да, я стал "таким" - Хейд выдержал насмешливую паузу - по своей воле. Сильным. Ловким. Бессмертным!
Старик покачал головой:
- Чтобы отомстить?
- Да! Уж не осуждаешь ли ты меня? Или ты слишком "мудр", чтобы понять преимущество жизни над смертью?
- Нет, Хейд. Я никогда и никого не осуждал. Хотя бы потому, что каждый избирает свой путь, и понять, почему именно этот, а не иной - со стороны невозможно. Но ты говоришь о бессмертии… Жизнь - это Путь, это движение, Хейд. А подобные тебе останавливаются на этом пути. И…
- Довольно болтать! Ты говоришь так, потому что сам скоро превратишься в пищу для червей! - Хейд теперь уже просто ненавидел старика, его рука сама легла на рукоять меча и выдернула его обратно. - Да ты просто завидуешь мне, ибо тебя самого ждет смерть, настоящая смерть!
- А тебя - одиночество. И скука, конечно. А я…Я прожил в труде сорок лет, потом ушел в лес и, постигая его тайны, помогал людям, чем мог. У меня сыновья, которыми я горжусь, ибо они помнят все, чему я их научил перед тем, как стать отшельником, и трудятся. Меня любила женщина. Мне были благодарны люди. У меня есть все, Хейд. А в смерть я не верю. Есть лишь перерождение.
- Я был ТАМ, старик! Там ничего нет, ни душ, ни богов! Человеческая смерть - это конец!
- Однажды, Хейд, ты поймешь, что это не так.
Вампир замахнулся мечом - и не смог ударить. Из глаз старого отшельника смотрела лишь насмешка мудреца над самоуверенным невеждой. И Хейд не смог ударить, это было выше его сил!
Старик понял. Он медленно повернулся к Хейду спиной и сделал шаг к порогу своей хижины, сказав:
- Делай свое дело, вампир.
Хейд опустил меч.
Он стоял с окровавленным клинком в руке над телом человека, всю свою жизнь посвятившему помощи другим. В его сердце больше не осталось жалости.
В свое время Ривгольд умел проснуться и вскочить, обнажая меч, услышав малейший посторонний звук. Но годы брали свое. Несколько секунд он лежал, бессмысленно вглядываясь в темноту над собою. А затем вожак разбойников понял, что его разбудило.
Потрескивание…
Запах дыма…
Пожар!
- Эй, горим, что ли!? - крикнул Ривгольд, вскакивая. Темно! Почему такая темнота? Ага, погас очаг! Ривгольд наугад двинулся к двери. Если бы он умел видеть в темноте, то понял бы, почему его старые, надежные товарищи молчат - что можно сказать, когда у тебя перерезано горло? Увидел бы он и того, кто неслышно переместился ему за спину и…
Нет, Ривгольд был еще грозным и могучим бойцом. У него была прекрасно развита та интуиция воина, то особое чувство, которое позволяет не глядя увернуться от стрелы или, резко повернувшись, встретить вражеский удар центром щита. Вожак разбойников, повинуясь приказу из глубины собственного мозга, резко прыгнул вперед, и тут же услышал, как тяжелый удар снес что-то деревянное позади. Руки Ривгольда уперлись в дверь, он толкнул ее наружу (в ту эпоху двери чаще всего открывались именно так, чтобы дом было легче оборонять) и выбежал. Затем он развернулся лицом к дверному проему и вытащил меч из ножен. Все вокруг было озарено отсветами чудовищного зарева над крышей воинского дома.
Ривгольд был готов ко всему. Но все же он попятился, когда противник появился на пороге, словно вырастая из клубящейся внутри тьмы. Память разбойника сохраняла мельчайшие детали однажды увиденного, и он мгновенно узнал стоящего перед ним. Тот самый парень. А если учесть, что с пробитыми легкими обычно не поднимаются, то вряд ли Ривгольду придется сражаться с человеком. Да, человек не мог обладать таким жутким взглядом, какой пронзал разбойника насквозь…