Воинский турнир - страница 28

Сон напугал Лю Кенга. Ему снилось, будто какой-то мерзкий тип в длинном кожаном пальто дрался с его младшим братом, а затем хладнокровно убил. Потом этот тип пленил душу и силу Чена. Пригрозив напоследок, что он, Лю Кенг, станет его следующей жертвой, убийца превратился в скелет.

«Какая дребедень!» – покачал головой Лю Кенг.

Сквозь бамбуковую циновку, которая завешивала окно, проступал свет уличных фонарей. В углу комнаты стоял торшер на высокой ножке. На противоположной окну стене висел раскладной велосипед.

Лю Кенг поднялся и, шлепая босыми ногами, направился в ванную, где принял холодный душ, чтобы успокоиться. Подняв лицо к бьющим струям воды, Лю Кенг еще раз повертел головой, отгоняя мрачное сновидение.

Его не могли напугать угрозы какого-то скелета. Но мысль о преждевременной смерти младшего брата вгоняла Лю Кенга в настоящую панику. У него больше никого не было на этом свете. Лю Кенг и Чен выросли сиротами. Их взяли на попечение монахи одного из монастырей, где культивировалось Великое искусство Кунг-фу. Однако после того, как их обучение завершилось, братья расстались. Как оба тогда полагали, ненадолго.

Чен остался в Азии, а Лю Кенг отправился искать счастья в Америку. И как бы трудно ни приходилось Лю Кенгу, он знал, что на другом конце света живет его младший брат. И мысль о том, что когда-нибудь они обязательно встретятся, помогала переносить Лю Кенгу жизненные невзгоды.

Однако когда на следующий день Лю Кенгу прислали по почте телеграмму из Азии, он понял, что долгожданная встреча не состоится. На зеленом официальном бланке было отпечатано: «Чен убит. Возвращайся».

В это время в Гонконге офицер отдела полиции по борьбе с терроризмом Рита Блейк и ее напарник Джек проникли с черного входа в помещение, где, по сведениям конфиденциальных источников, скрывался одноглазый головорез Корнон.

Они шагали по длинному коридору, который вел к лифту, вскинув наизготовку винтовки с лазерными прицелами.

– Действуем по инструкции номер пятьдесят семь, – сказала Рита напарнику. – Открываем огонь на поражение, пусть только кто-нибудь попытается оказать сопротивление.

– А если я первым увижу Корнона? – спросил Джек.

Он впервые пошел на такое задание и сильно робел, но виду старался не показывать.

– Как только увидишь его – стреляй! – бросила Рита. – Потому что Корнон выстрелит, едва только увидит тебя.

Вскинув автоматическую винтовку, девушка выстрелила в видеокамеру внешнего наблюдения, которая была установлена над входом в лифт и давала возможность обозревать пространство коридора.

Однако было поздно. Находившийся двадцатью этажами выше Корнон успел заметить появление полицейских в небоскребе. Задумчиво почесав подбородок, Корнон отвернулся от экранов, которые передавали изображение со всех видеокамер на всех уровнях особняка.

– Она здесь, – мрачно вымолвил он. – Люблю пунктуальность у полицейских.

Слова Корнона предназначались Шанг Цунг, сидевшему в мягком кресле у противоположной стены и разглядывавшему золотистых рыбок в огромном аквариуме.

– Я не хочу, чтобы Рита Блейк поднялась сюда, – сказал Шанг Цунг. – Она должна последовать за тобой.

– А вы уверены, что она очень хочет меня видеть? – спросил Корнон.

Шанг Цунг окинул скептическим взглядом уродливое лицо Корнона, пустую правую глазницу и повязку, плотно обтягивавшую лицо вокруг выбитого глаза. Одноглазый Корнон держал в страхе весь криминальный мир Гонконга и контролировал половину ночных притонов города. Но Шанг Цунг знал, что в любое время может раздавить этого громилу одним мизинцем, как клопа. И Корнон тоже знал это. И поэтому никогда не осмеливался перечить приказаниям Шанг Цунг.

– Она помчится за тобой хоть на край света, – сказал Шанг Цунг. – Начальство предоставило Рите Блейк широкие полномочия для твоей поимки. Кроме того, у нее с тобой еще и личные счеты...

– Какие еще личные счеты? – удивился Корнон.

– Ты ведь убил ее предыдущего напарника, – со злобной усмешкой напомнил Шанг Цунг.

– Ах да, – хлопнул себя Корнон по лбу. – Я уже и позабыл об этом пустяке.

– Из-за этого пустяка Рита Блейк намерена гоняться за тобой всю жизнь. Она не успокоится, пока не защелкнет наручники на твоих запястьях.