Воины Пернатого Змея - страница 49

"Где Тонатиу? Дневное светило почти проследовал свой путь до середины, значит нам на эту ветку!" – обогнув ствол, шестикуаль ступил на шаткую ветвь, которая расширялась и крепла, едва лапа животного заносилась над мелкими ответвлениями. Казалось, что воздух сгущается, делается плотным, непрозрачным, а потом, на этом месте возникает коричнево-зеленая кора. Дерево гудело и бугрилось, жизненные соки текли, заполняя свободное пространство, образуя широкую дорогу.

Когда весь караван выбрался на ветвь, Магуай представила себе, как поет песок, поднимаемый ветром пустыни, барханы и овраги, их, оборвавшуюся внезапно, дорогу, словом все то, что было ориентирами реального мира, и попросила:

– Мать-Всего-Живого, отведи нас туда, где шумит свободно ветер, и поют птицы!

Шестикуали убыстрили шаг, они уже осмелели – быстрота, с какой ветвь дерева расширялась, напрямую зависела от скорости перемещения животных и от уверенности наездников. Магуай верила, и ее ящер несся большими прыжками, без привычных жалобных и возмущенных свистов, как будто под ним стлалась твердая почва, а не многие метры пустоты. Девушка не засекала время, но чувствовала, что едут они долго, пора спускаться вниз. Едва мысль мелькнула в ее сознании, как ветвь стала прогибаться; дорога, напоминающая зеленый туннель сводом из ветвей над головой, стала уходить вниз. Сердце застучало учащенно – что там?

Яркий свет Тонатиу встретил караван, благополучно вынырнувший из зеленой воронки, которая тут же на глазах растворилась подобно Картинам Ветра. Сначала поблекла зелень листвы, сливаясь с голубым небом, затем исчезли и контуры мощной ветки, а потом уже и сам огромный лесной исполин пропал под очередной волной желтого песка, подброшенного ветром пустыни.

Здесь караван встретило привычное пение ветра, вдали заплясали полуденные Картины, да и ласковое ощутимое тепло лучей дневного светила.

– Вырвались…

– Свободны…

– Спасены! – прошелестели счастливые слова путешественников. Никто не оглянулся назад, никто тяжело не вздохнул, словно и не было в жизни у них нескольких беззаботных дней в чудесном лесу.

Ягуары стояли на обрыве, мимо них бежали к тайному спуску, спасаясь от огня, а потому, не обращая на них внимания, горожане. Их были единицы.

Когда город запылал, вынудив воинов касика спуститься к уступу, небесные птицы удивили амини вновь – страшное оружие орлов улетело в сторону границы Колибри Юга.

К ним.

На земли ягуаров.

Потрясенные мстители спустились по веревочной лестнице и вернулись на место стоянки. Их осталось семнадцать человек, кто спасся и не знал теперь, что делать дальше.

– Собрать вещи! Уходим! До грозы у нас есть несколько часов! – отдал приказ Кокотона, старательно сматывая свой гамак. Он пытался не думать о том, что увидел. Не хотел принимать никаких поспешных решений, анализировать и задавать вопросы себе и людям, искать отгадку.

Нужно уходить.

Если в городке касик принял решение отступить для того, чтобы не быть бесславно прирезанным жителями, и продолжить путь мщения, то, при появлении небесных птиц, он уверовал в руку провидения, указавшую им новую задачу. Теперь же не сомнения, а страшная догадка, которую и произнести боязно, укрепилась в его сознании. Есть только один враг, способный сотворить такое с миром, стереть два государства, уничтожить и напугать оставшихся в живых, сломить их волю, превратить в послушных рабов. И этот враг, тот о ком ни один орел или ягуар ничего не могли знать – нагуали! Отступники и предатели веры отцов, которых изгнали много столетий назад. Много их – лжецов с ликами страдальцев и мудрецов бродило по земле Колибри Юга, призывая отказаться от древних обычаев, рассказывали небылицы о прекрасной жизни там, за пустыней. А ведь никто и не знал, что там у них на самом деле, какой военной силой обладают.

Вот она – расплата за беспечность…

Ничего, они выдержат! Его отряд мал, но, пока они дойдут до нагуалей, разрастется, и тогда отступники ответят за смерть людей!

Кокотона решил, что из-за малочисленности им нет нужды прорубать дорогу параллельно в нескольких местах, погони они тоже не ждали. Отряд шел цепочкой, постоянно сменяя первого, прокладывающего тропу каждые пятнадцать минут, а оттого и двигались на удивление быстро. Кокотона настолько хотел уйти как можно дальше от стоянки и сожженного города до начала ливня, что не останавливался для проверки ориентиров, полагаясь только на звериное чутье. За это и поплатился.