Вокмеши - страница 3

   Откуда-то сбоку осторожно прозвенел механический будильник.

   - Так рано ещё! - вспомнил Мешков, радуясь наличию причине.

   - А у вас часы точные

   - Точнее не бывает. Иногда, даже страшно становиться, какие точные.

   - Вы мне обещаете, что пойдёте на работу.

   - Когда я слышу, что звонит будильник, я всегда иду на работу. Один раз он зазвонил просто так, и я пришёл на завод в свой законный выходной.

   - И что же?

   - Не пустили.

   Мешкову понравилось, как он рассказал факт биографии, было приятно чувствовать в себе неожиданный талант рассказчика. Милиционер даже рот раскрыл, но потом сплюнул и поднял сжатые в кулаки руки:

   - Подумать только! А старуха обещала, что Вы необыкновенно плохой.

   - Подлая!

   - Просто тварь!

   - Иногда мне хочется её убить, как клопа или мышь.

   - Нехорошо.

   - И я думаю, что нехорошо. Вы не видели, куда она делась?

   - А мне всегда хочется кого-нибудь шлёпнуть,- неожиданно проговорился милиционер и покраснел.

   - Видишь, и тебе хочется.

   Милиционер покраснел ещё раз, на этот раз не от стыда. Вокмеш подошёл, сочувственно обнял.

   - Старуха нас заложит. Давай, прекратим её никчёмную жизнь для спокойствия наших жизней.

   - А что мы скажем людям?

   - Нашли на дороге. Нам поверят, нас двое.

   - А ты меня не предашь?

   - Наверное, нет.

   - Я тебя тоже, наверное.

   - А как мы это сделаем?

   - Нужен молоток.

   - Молоток?

   - Молотком милое дело, тюк, и готово. А можно и пистолетом. У тебя же есть.

   - Не получится, он не совсем тяжёлый, - внутри почти весь из воздуха, и вместо пуль - пистоны. Из него только психику запугивают.

   - Как же вы преступников окружаете, они же не все психи.

   - А зачем преступников окружать? Мы сами преступники,- милиционер засмеялся, не как раньше, а по-другому, нагло, с вызовом.

   Тут Вокмеш посмотрел на собеседника внимательнее и увидел, что лицо у него точно бандитское, форма поддельная, а фуражка вообще лётчицкая, синяя, с большой кокардой. И Вокмешу стало жаль чужие загубленные жизни, и саму старуху стало тоже жаль, так жаль, что в глазах появились слезы, которые он и не думал скрывать, а только хлюпал носом, да искал в карманах носовой платок, отлично зная, что его там никогда не было.

   - Ты чего,- удивился преступный человек.

   - Ты точно не милиционер?

   - Ни разу не был. И вообще, я в бегах.

   Тут Мешков расправил плечи, щелчком сбил невидимую пылинку с невидимого кителя.

   - Знаешь, я то как раз в милиции работаю.

   Преступник охнул, схватился за грудь, стал оседать.

   - Сердце слева,- подсказал Вокмеш.

   Преступник продолжал свою имитацию, переменив, однако, руку в правильное место. Когда тело достигло пола и упало, широко раскинув длинные худые руки, Вокмеш испугался:

   - Ты меня не бойся, я со вчерашнего дня в отпуске. Ранили меня.

   Бандит поднял заинтересованное лицо.

   - Случайно не в голову?

   - В неё,- обрадовался Вокмеш,- случайно так ранили, я даже понять ничего не успел. Хотел вещдок поднять, нагнулся, - а дальше тишина. Говорят, пуля была рикошетная, на излёте, почти без убойной силы. Редкая удача.

   Преступник невесело усмехнулся.

   - А у меня с детства с головой чудеса. Папеньке спасибо, в грудном возрасте из одеяльца вывалил, сволочь.

   Появляется старуха, вся в белом, в руках три карты: тройка, семёрка и восьмёрка.

   - Ваша карта бита,- пытается шутить бандит, доставая из рукава туза красной масти, но никто не смеётся.

   Старуха ловко выхватывает предложенный козырь, рвёт в мелкий мусор, осыпает комнату бумажным дождём.

   - Врёшь, гадёныш, туз поддельный!

   - Колода государственная,- оправдывается бандит и торопливо тянется за пистолетом.

   Из-за дрожания рук выстрел происходит раньше запланированного. Вокмеш, не успевая что-нибудь понять, оказывается на полу, на него наваливается оглушительная тишина и нездешняя усталость.

   - Посмотрите, как он лежит,- заговорщицки шепчет старуха,- видите, тело расположилось наподобие греческой буквы 'тильда'! Это ужасная примета.