Вокруг Света 1970 № 03 (2354) - страница 55

стр.

Это означало, что экспедиция, находившаяся в 70 милях к северу от второго по величине острова Шпицбергенского архипелага — Северо-Восточной земли, должна была теперь двигаться не на юг, к своей запланированной цели, а почти точно на запад, навстречу ледоколу, от которого ее отделяло около 200 миль.

Идти к ледоколу было проще, быстрее, безопаснее. Путь же к архипелагу преграждала широкая (миль десять-пятнадцать) полоса быстродвижущегося льда. Временами этот «пролив» совсем освобождался от льда, а форсировать его было трудно. Но при удаче и настойчивости попытка могла завершиться успешно. Отказаться же от нее и повернуть к ледоколу — значило так и не ступить на сушу.

В этом случае трансарктическая экспедиция оказалась бы фактически незавершенной. Многолетняя подготовка и полтора года неимоверно мучительного пути пошли бы прахом.

Многие, наверное, не согласятся с таким жестоким выводом. Но для самого Уолли Херберта и его спутников решающим, если не единственным, фактором успеха экспедиции была ее завершенность . Участники путешествия судили себя по строгим законам спортивного кодекса. Когда и кому засчитывалось восхождение, если не были преодолены последние метры до вершины?

На одной из первых олимпиад итальянский марафонец Петри намного оторвался от своих соперников. До финишной ленточки оставался всего десяток метров, когда внезапно силы покинули его и он рухнул на дорожку. Потрясенные его мужеством судьи помогли Петри закончить дистанцию. Что такое несколько метров, когда позади осталось сорок два с лишним километра пути! Но последние метры решают все. Петри не смог закончить дистанцию самостоятельно и лишился поэтому золотой олимпийской медали.

Четырех англичан отделяли от «финишной ленточки» считанные мили. Позади остались тысячи миль. Но решающими были именно эти, последние.

...Херберт мечтал закончить путешествие в Лонгиербиене. Вот четыре упряжки выносят сани на гребень скалы. Внизу под ними открывается фьорд, и приветственные флаги трепещут на гафеле «Эндьюранс». Жители поселка выходят навстречу путешественникам. Лайки стремительно проносятся сквозь людской коридор к пристани...

Коль скоро парадный финал оказался недостижимым, Херберту надо было выбирать иной, «рабочий» вариант. Причем медлить с переменой курса на запад, к «Эндьюранс», было нельзя: 200 миль — это 200 миль. А весна уже буквально затопляла ледовую пустыню талыми водами. Каждый день задержки увеличивал степень риска. И полярники отчетливо сознавали, какого рода опасности подстерегают их в июне в открытом море на 82-й широте. Но на пути к ледоколу не было никаких островов!

Херберт решил все же попытаться пробиться к Шпицбергену. Понимая, однако, что препятствия на этом пути могут оказаться непреодолимыми и тогда экспедицию в целом ожидает фиаско, он предпочел сначала «застолбить» окончание «кроссинга» полярного бассейна десантом на остров Фипса. Как ни мал этот остров, он уже представлял собой участок европейской суши. Вступление на него давало формальное право считать цель экспедиции достигнутой. А там будь что будет...

Вот почему вечером 27 мая четыре упряжки сошли с крепкого льда и стали ощупью пробираться к берегу. Не успели пройти и полмили, как сани Херберта перевернулись в глубокой выемке, заполненной талой водой. Потом Херберт рассказывал, что в тот момент он отчетливо понял, какие ощущения испытывает черепаха, опрокинутая на спину. С помощью остальных членов экспедиции сани удалось поставить на полозья. К счастью, оказавшиеся в воде пакеты с фотопленками были хорошо запакованы. Прошли еще около мили и оказались на небольшой, метров 150 в диаметре, льдине, отделенной от берега широким разводьем. Разбили лагерь.

Херберту не спалось. То и дело он вылезал из палатки, чтобы взглянуть на остров. Льдину медленно несло под углом к нему со скоростью один километр в час. К завтраку до берега уже было каких-нибудь четыреста метров. Но к вечеру стало ясно, что льдину проносит мимо острова.

Течение, во власти которого находились путешественники, влекло их льдину в пролив между островом Фипса и соседним совсем уж крохотным островом под названием Смолл Блэкборд — Грифельная Доска (1 На советских картах этот остров носит норвежское имя Весле-Тавлеё. — Прим. ред.). Оставалось надеяться, что в нешироком проливе создастся ледовая пробка и тогда можно будет высадиться на земную твердь.