Вокруг Света 1971 № 01 (2364) - страница 67

Автобусик, ныряя, словно катер, по пыльным проселкам и старым полуразвалившимся мостам, доставляет меня в небольшие креольские деревушки, где люди вынуждены жить за противомоскитными сетками: эти болотистые места кишат москитами.

Раздавив несколько змей, неосторожно переползавших дорогу, мы въезжаем в Сен-Лоран. Это большая деревня на берегу реки Марони, служащей естественной границей с Суринамом.

Здесь меня ждал приятный сюрприз — встреча с Андре Конья, молодым лионцем, долго жившим среди индейцев уаяна. Я давно мечтал с ним встретиться.

Я увидел загорелого молодого человека, стремительно выходящего из кафе.

— Андре Конья?

— Да.

— Я Ришар Шапель.

Во время нашей беседы он увлеченно рассказывает об индейцах уаяна и объясняет, почему решил остаться с ними. «Надо спасти индейцев от «цивилизации», которая несет им главным образом алкоголь и новые губительные болезни», — говорит он. Я раскрываю ему свои планы и предлагаю вместе отправиться через неделю к индейцам уаяна. Он относится к этому весьма сдержанно; выражение его лица не оставляет сомнений: он не доверяет путешественникам. Я стараюсь, используя все аргументы, переубедить его. В конце концов он соглашается, но все еще не очень охотно.

...По обоим берегам реки высится мощная, кажущаяся неприступной стена джунглей. Оттуда доносится какое-то странное скрежетание. Звери? Птицы? Без труда мы преодолеваем на лодке несколько небольших порогов и к полудню оказываемся в виду индейской деревни Марипасулы, расположенной на вершине холма в месте слияния двух притоков.

Индейцы, привлеченные шумом мотора, высыпали на берег и смотрят, как мы причаливаем. Их черные шевелюры, ниспадающие на выкрашенные в красный цвет плечи, придают им необыкновенно живописный вид. Мое снаряжение весит все же немало, и мне приходится сделать несколько заходов, чтобы перенести свой багаж в главное карбе деревни. Карбе — дом без стен; крыша в форме сплетенного из лиан купола лежит на деревянных столбах, меж которых индейцы натягивают свои гамаки. Подобное жилище годится лишь на то, чтобы укрыться от дождя. Я подвешиваю свой гамак в центральном карбе, где, похоже, никто не живет, и иду к Андре. Он раздает индейцам привезенные лекарства. Тех эта процедура, видимо, очень забавляет, и они подкидывают на ладони таблетки, прежде чем принять их.

С наступлением темноты возвращаются и индейцы, уходившие на охоту или рыбную ловлю. Они задают десятки вопросов, но отвечать мне очень трудно, поскольку на языке уаяна я знаю лишь несколько слов.

Группа мужчин сидит вокруг костра, и отблески пламени придают их лицам отрешенное выражение. Время остановилось для них и для меня... Спотыкаясь и запинаясь, спрашиваю, не согласится ли кто-нибудь из них отвезти меня на лодке к Верденскому порогу, откуда Раймон Мофрэ углубился в джунгли. Разумеется, я не раскрываю пока индейцам свой план продолжить путь от порога в одиночку. Я просто задаю вопрос. Они долго размышляют, потом тихо переговариваются, похоже, совершенно не обращая внимания на меня. Я их не тороплю: мне известно — таков обычай. Наконец один из них, Маликумане, оборачивается ко мне н говорят, что они согласны довезти меня к началу Дороги эмерийоиов. Лодочников будет двое — Паласизи и Типуа.

17 сентября 1967 года. Паласизи слегка толкает лодку и запускает мотор.

Селение исчезает за поворотом реки, и я машу рукой, прощаясь с Андре и цивилизацией. Закуриваю сигарету и, сидя на жесткой деревяшке, рассматриваю непроглядную стену джунглей, откуда доносятся пронзительные, словно о чем-то предупреждающие вас крики.

По мере того как день медленно угасает, лес пробуждается, готовясь к ночной жизни. К семи вечера справа от нас на вершине крутого, с заболоченными берегами холма появляется деревня. Я оборачиваюсь к Типуа.

— Вампи, — предупреждает он мой вопрос.

Это деревня племени эмерийонов. Большинство карбе — на сваях в отличие от жилищ индейцев уаяна. Эмерийоны в большинстве своем поразительно худы, болезненного вида. Племя вырождается в результате общения с креолами. Те вынуждают женщин эмерийонок заниматься проституцией, спаивают мужчин н подростков.