Вокруг Света 1971 № 02 (2365) - страница 49
Капитан Кусто
Лоран Жордано, по прозвищу «водолаз в лаковых туфлях», промышлял сбором губок. Что и говорить, на продаже этого банного подспорья сколотить себе состояние было трудно. Но однажды утром...
Однажды утром он отдирал губки на сорокаметровой глубине недалеко от побережья Монако и вдруг на скальном выступе увидел бронзовую пантеру. «Самое интересное подводное открытие последних лет» — так отозвался о ней археолог профессор Шарль Пикар. Вытащив находку, Жордано подумал, что дальнейшая жизнь его обеспечена, и первым делом купил себе дюжину лаковых туфель (отсюда и прозвище). Однако надежды Жордано не оправдались; правильнее сказать, он не рассчитал своего аппетита.
— И зачем только я понес свою пантеру в музей, — плачется он. — Сейчас, когда я показываю ее фотографии, мне говорят, что в Америке мне бы дали за нее тысяч сорок-пятьдесят долларов. Недавно я был в музее... Боже, до чего она хороша! Очищенная, гладкая — не узнать. Я предложил директору махнуть ее американцам. Он отказался. Я знаю теперь, где гнездятся пираты, — не в море, а в музее!
Так говорит «обманутый» Жордано, получивший свою законную треть стоимости. В глазах ныряльщиков-контрабандистов он приобрел ореол мученика. Результат? Закон молчания, не менее крепкий, чем у сицилийской мафии, спаивает сейчас две сотни браконьеров средиземноморского побережья.
Исследовательское судно «Археонавт», плавучая лаборатория французского министерства культуры, обследует в одиночку все маленькие бухты, пытаясь опередить браконьеров. Но что может сделать экипаж всего лишь одного судна!
Памятуя о судьбе корабля Марка Сестия, археологи засыпали замеченное на восемнадцатиметровой глубине у полуострова Жиен нетронутое римское купеческое судно несколькими тоннами песка. До поры до времени это не позволит грабителям растащить находку.
Охота за подводными древностями идет во всякое время года. И не просто охота.
Открытия тогда приносят наибольшую радость, когда есть с кем поделиться... Лучшие аквалангисты ходят стаями, как рыбы. Альпинизм и подводное плавание излечивают от эгоизма — они создают настоящего человека.
Капитан Кусто
— У нас дело часто заканчивается дракой. Иногда даже беремся за карабины. Если мы обнаруживаем, что кто-то из чужих залез в наш огород, мы вытаскиваем его наверх и как следует «учим»...
Это говорит, ухмыляясь, Люсьен, здоровенный портовый громила. Его функции — отгонять от находки соперников. Он представляет своего рода полицию подводных браконьеров.
За каждым катером, выходящим в море, мгновенно устанавливается слежка: а вдруг кто-то открыл новое местечко? В море разыгрываются настоящие гонки. Здесь уж выигрывает тот, у кого мощнее мотор. Не меньшими предосторожностями приходится обставлять и возвращение.
Цены на ставшую модной антику растут головокружительно. Поэтому и не убывает число охотников рискнуть за наличные.
— Было время, когда я продавал посуду Сестия дешевле, чем она стоила в универмаге, — жалуется старый ныряльщик Рене. — А теперь бельгийцы и швейцарцы берут даже осколки! Говорят, сыскался даже оригинал, надумавший выложить крышу своего дома древней черепицей из марсельской бухты.
В марсельском «Музее доков» выставлены дивной красоты предметы, поднятые с морского дна: греко-римская статуэтка, изображающая юношу бегуна; фигурный кубок из непрозрачного стекла; сосуд из горного хрусталя; восточной работы узкогорлый кувшин. Под каждым экспонатом — табличка с указанием, где и когда он поднят.
Сколько же бесценных сокровищ, которые могли бы стать общенародным достоянием, безвозвратно исчезли в саквояжах перекупщиков!..
При таком ажиотаже на рынке древностей, естественно, возник — не мог не возникнуть! — бизнес на подделке. За последние три-четыре года он расцвел в промышленных масштабах. «Античные» амфоры изготавливают по образцам в гончарных мастерских, затем их укладывают в укромном месте на дно, и через пять-шесть месяцев «древность», покрытая добротным слоем морских отложений, готова. Но клиенты торопят. Перед лицом растущего спроса торговцы не в силах уже ждать по полгода. Результат? В сараях и заброшенных ангарах оборудовано несколько «лабораторий старения». Некий дипломированный химик с помощью собственных рецептов за день накладывает на свежеизготовленные «древности» благородную патину времени.