Вокруг Света 1971 № 04 (2367) - страница 13

— Да нет же! Я впервые слышу, что вы там работали. А что там произошло с вами, тем более не знаю.

— Странно, — задумчиво сказал Самарин и смешно задвигал козлиной бородкой.

Петровский все время стоял молча, но по его лицу было видно, что и он хочет что-то сказать. Юрий Иванович кивнул ему, и тот, откашлявшись, спросил:

— Вы ведь знаете, что ваша техника не блестяща?

— Но я только любитель.

— Ну да не в этом дело. Я хотел спросить, где вы откопали сюжет для своего полотна?

— Мне его не пришлось откапывать. Он у меня уже двадцать восемь лет. Все никак не мог собраться. Думал, что уж никогда не напишу.

— Вы сказали, двадцать восемь? Но ведь это было всего пятнадцать лет назад.

Юрий Иванович рассмеялся:

— Да нет же. Это было в сорок третьем в Кангалассах.

— Невероятно. Я точно знаю, что это было в Ташкенте в пятьдесят пятом.

— Вы, наверное, говорите о чем-то другом.

— Я говорю о полотне, которое называется «Вдохновение». Вот чем мне пришлось заплатить за это вдохновение. — Его рука от локтя до запястья была обезображена шрамом. — Но я не жалею, — улыбнулся Петровский. — За это можно было отдать и жизнь.

— За что за это? — спросил Катков.

— За вдохновение, — ответил Петровский.

— И все равно я не могу поверить, что вы никогда не бывали в студии Броховского, — сказал, прощаясь, Самарин. — Простое совпадение здесь невозможно.

Катков еще долго бродил по залу. Многое ему нравилось. И только несколько похожих на рекламы картин вызвали у него недоуменную улыбку. Все в них было напоказ, неестественно легко и неправдоподобно.

И все-таки его против воли тянуло к своей картине. И он пошел к ней.

На картине был изображен обрывистый берег с широкими деревянными мостками, по которым несколько ребят цепочкой катили тачки с углем. Возле берега стояла широкая деревянная баржа. В ее необъятное нутро они сбрасывали уголь и возвращались на берег.

...Да. Все было действительно так. Небольшой поселок Кангалассы в двадцати километрах вниз по Лене, горы угля на берегу, черные от угольной пыли тела, горячее якутское солнце и проливные дожди, четырнадцать ребят и усталость, усталость, усталость...

Они приехали сюда с гитарой, решив, что по вечерам у костра они будут петь... и не спели ни разу. Вначале у них еще было свободное время, но они так уставали за день, что руки не держали гриф. Поскорее смыть с себя грязь и уголь, поесть, блаженно растянуться в палатке во весь рост, немного поговорить, пошутить над нерасторопным Алехой Бирюковым и уснуть. А утром голос Потапыча: «Хлопцы, уголек ждет!» Никто не знал, когда он умудрялся спать. Это был семижильный старик. Он наращивал деревянные сходни с кучи угля, варил картошку, разжигал костер, нагружал тачки. И все время приговаривал: «Уголек-то ждет, хлопцы».

А с хлопцами что-то происходило. Раньше они были уверены, что могут всё. Перевыполняли же план на лесозаготовках! Они и на фронт пошли бы, не берут только. И работать могут как черти. Дайте только работу!.. А вышло, что не такие уж они железные. И летний зной становился невыносимым. И баржи казались какими-то бездонными.

Болели мускулы, ныло тело, не успевавшее втягиваться в монотонный, но бешеный ритм работы. Они работали по четырнадцати часов, но Потапычу этого было мало.

Ведь скоро кончится короткое якутское лето, начнутся дожди, холод, пойдет по Лене шуга. И до следующего лета будут лежать бурты угля, засыпанные снегом. А в июне и ночью светло почти как днем. Работать можно круглые сутки.

Всё понимали девятиклассники. И никому не приходило в голову возмущаться дряблым картофелем и перловой баландой. Четырнадцать часов с тачкой! Надо так надо. Только исчезли шутки, потух огонек в глазах, все делалось через силу, машинально, как во сне. Устали ребята.

Потапыч это видел. Каждый раз, когда приезжали новые группы грузчиков, происходило то же самое. Месяц тяжелых работ доводил их до такого изнурения, что они уезжали, забывая попрощаться со стариком. Потапыч не обижался. Он хорошо знал человеческую натуру. Знал, что трудности забудутся, люди отойдут и уже по-другому будут смотреть на месяц, проведенный в Кангалассах.