Вокруг Света 1971 № 04 (2367) - страница 24

Все. Точка.

Н. П. Малахову, однако, удивило количество «лав», имевших фауну. Получалось так, что вся зеленокаменная толща, протянувшаяся вдоль Урала на сотни километров, сложена не столько лавами, как принято было считать, сколько осадочными метаморфизованными породами. Она даже сделала вывод, что зелено-каменную толщу надо бурить на нефть и газ. Рекомендация была встречена недоуменным молчанием. Правда, в зеленокаменной толще изредка находили следы газонефтепроявлений, но значения им, понятно, никто не придавал. Какая может быть нефть, какой газ в вулканическом комплексе пород!

(Между прочим, несколько месяцев назад скважина, которую в зеленокаменной толще бурили на медь, дала... нефтяной газ! Но это замечание в сторону.)

Скептицизм, с которым были встречены выводы (одно дело пересмотр происхождения тех или иных пластов, совсем другое — когда переоценке подвергнута вся зеленокаменная толща), — этот вполне понятный и в известной мере оправданный скептицизм побудил Н. П. Малахову продолжить поиски.

Собранные воедино литературные данные о находках фауны в «неподобающем» месте обрисовали удивительную картину. Оказывается, и в XX веке, и в XIX веке фауну изредка находили буквально во всех метаморфических и магматических породах. Кроме гранитов. Каждый случай в отдельности ровно ни о чем не говорил. Но вместе... Да и то некоторые случаи явно противоречили здравому геологическому смыслу. Так, например, американские исследователи Холл и Эмлик нашли в перидотитах Тенесси обломок стебля морской лилии. Перидотиты считаются магматическими породами. Как мог организм сохраниться в расплаве? И это был не тот случай, когда все можно было списать на метаморфизм — перидотит заполнил канал стебля! Чтобы хоть как-то объяснить феномен, ученые сделали вывод, что магма имела очень-очень низкую температуру... Настолько низкую, что в ней сохранились твердые части органики.

Но ведь чтобы расплавить камень, нужны высокие температуры! Неважно. Если факт противоречит теории, то его нужно подладить под теорию, даже если при этом страдает логика.

А если поступить наоборот?

Граниты высились несокрушимым бастионом. Никто никогда в них фауну не находил. И не искал. Думать даже об этом не смел. Ибо граниты — это магма, магма и еще раз магма.

Впрочем, не совсем так. Академик В. А. Сидоренко еще в 50-х годах обнаружил на Кольском полуострове граниты, в которых явственно была видна структура речных осадков! Этот поразительный факт в ряду с некоторыми другими заставил исследователей принять вывод, что и граниты могут иногда возникать путем метаморфизма из осадочных пород. Но при высоких температурах. Магматическую природу магматических пород не следует понимать прямолинейно. На больших глубинах давление, как уже говорилось, настолько велико, что порода даже при очень высоких температурах не в состоянии расплавиться. Значит, магматическая купель не обязательно должна быть жидкой. Важно, что она горячая, очень горячая. Только тогда из нее могут выйти граниты.

Вопреки постулату Н. П. Малахова принялась искать в гранитах фауну.

Она нашла фауну. В гранитах, имеющих минерал-термометр, который «показывал» температуру образования, равную 1100 градусам. Фауна (брахиаподы) была замещена минералами гранита, но облик ее сохранился настолько, что можно было определить род, а в одном или двух случаях даже вид существ.

Но при температуре выше тысячи градусов фауна не могла сохраниться! Значит, не было высоких температур образования гранитов. Тем более не было магмы.

Фауну удалось найти в различных гранитных массивах разных частей Урала. А после того как в «Докладах Академии наук СССР» появилась статья Н. П. Малаховой и члена-корреспондента АН СССР Л. Н. Овчинникова с описанием первого случая находки фауны в гранитах, в ответ на статью Н. П. Малаховой пришла посылка с найденным на Чукотке образцом грано-диорита, в котором сохранился ясный отпечаток раковины древнего моллюска — иноцерамуса.

Как и положено опытному исследователю, Н. П. Малахова не стала спешить с обобщениями.