Вокруг Света 1972 № 11 (2386) - страница 16
На потолках некоторых комнат сохранились почерневшие от копоти и дыма ролики электропроводки. В одной из комнат на стене рисунок, выцарапанный чем-то острым: красноармеец и фашист в профиль друг к другу. На фашисте характерная каска и кобура на левом боку. В руках винтовка с широким штыком. Красноармеец в гимнастерке и пилотке со звездочкой. Все правильно и с точки зрения формы одежды, экипировки. Какой неизвестный художник и в какой день оставил нам этот рисунок?!
За комнатами-нишами, если свернуть под горку налево, — большой недопиленный камнерезчиками блок, который напоминает широкую русскую печку. Заметный ориентир! Мы так и зовем это место «печка». От «печки» надо еще дважды свернуть налево, чтобы упереться в десяти-двенадцатиметровый тупик. Теперь, если встать лицом к этому тупику, справа будет такое же тупиковое помещение. Слева — новый глубокий и длинный ход. Здесь прохладно и в свете фонарей и ламп отчетливо видно, как на морозе, дыхание. Это, пожалуй, одно из самых низких мест Центральных Аджимушкайских каменоломен.
«Штаб» — написано тонкими фиолетовыми буквами на правой стене. Писали химическим карандашом, но кто и когда?
Пятьдесят три года назад, во время гражданской войны, здесь был штаб партизан. Тридцать лет назад, как показывают многие участники обороны, в этом же примерно месте находился штаб подземного гарнизона. И был день, когда где-то у этих стен стоял длинный деревянный стол и высокий худощавый человек в пенсне, с четырьмя шпалами на полевой гимнастерке рассматривал оружие и боеприпасы, которые добыли бойцы во время удачной ночной вылазки. Вокруг стола стояли командиры подземного гарнизона. А через несколько минут случилась беда. Полковник в пенсне взял со стола гранату, и она... взорвалась!
Так погиб командир гарнизона Центральных Аджимушкайских каменоломен Павел Максимович Ягунов, душа обороны с первого дня и до последнего своего часа.
Погиб он в июле 1942 года, когда гарнизон аджимушкайцев после долгих и изнурительных дней борьбы за воду, борьбы с газовыми атаками и обвалами продолжал держать в постоянном напряжении немецкие и румынские части, которые, оцепив весь район каменоломен, стояли у входов.
Полковника хоронили почти все бойцы и командиры гарнизона. Ягунов лежал в гробу, сделанном из бортов полуторки. Похоронили, по свидетельству очевидцев, его в одном из больших подземных залов. Возможно, невдалеке от «целика». Но потом в этом районе были сильные завалы. Фашисты взорвали кровлю. И сейчас точно неизвестно, где могила. Известно только, что на холм был положен металлический лист, на котором одиночными автоматными выстрелами кто-то выбил фамилию погибшего.
Прошло тридцать, лет, но до сих пор гибель первого командира подземного гарнизона осталась одной из неясных страниц Аджимушкая. Неясных, потому что нет в живых никого из тех, кто был в тот момент в штабе. Одни погибли позднее в боях, другие попали в плен и погибли в концлагерях.
Наша экспедиция разбирала лишь некоторые завалы. Мы не искали специально могилу. Но в одной из стен, глубоко в камне, мы нашли перержавевшие гранатные осколки, и каждый из нас снова задумался над обстоятельствами гибели Ягунова.
Когда в мае 1942 года шла напряженная эвакуация войск Крымского фронта и войска наших трех армий под непрерывными бомбежками и давлением противника отходили на Керченский полуостров, бывший комдив 138-й горнострелковой дивизии, начальник отдела боевой подготовки штаба Крымфронта полковник Ягунов стал старшим на КП штаба. Он сумел объединить разрозненные арьергардные части, отряды и боевые группы. Рядом с ним были командиры и рядовые, пограничники и морские пехотинцы, кавалеристы и танкисты, саперы и связисты... Они были рядом, и им досталась самая нелегкая доля на войне — прикрывать отход армии. Они стояли насмерть, сколько было в солдатских силах, у двугорбого Царского кургана и белых домиков Аджимушкая, и если бы совершили на войне только это — все равно за один этот подвиг заслужили они бессмертную славу. Но впереди у бойцов была еще 170-дневная оборона и борьба...