Вокруг Света 1972 № 11 (2386) - страница 8
И когда археолог Георгий Дмитриевич Смирнов заложил на Орхее первые раскопы, знали об этом месте только лишь то, что была здесь когда-то крепость, датировали которую еще по Кантемиру — временами римскими.
«Не хотел я с Орхеем связываться, — рассказывал мне в своей тихой кишиневской квартире недавно вышедший на пенсию Георгий Дмитриевич. — Не мое это. Мое — античность, а тут, увидел я, главное — средневековье. Да еще неизвестно, какое именно. Буквально как коммунисту приказали: «Копай...» Ну, не приказали, конечно, но разговор был... Махнул рукой — была не была. — Георгий Дмитриевич засмеялся тут, вспомнив: — Как тогда, в конце двадцатых, когда послали меня в аспирантуру. Я работал электриком в Музее Революции, в Москве, да еще фильмы революционные крутил по предприятиям. Умолял я директора нашего: «В электромонтерскую школу хочу, специальность надежную приобрести», — а он ни в какую. Ну, тоже партийный разговор был. Собралась наша группа — рабочие, фронтовики, бывшие красногвардейцы, кто вроде меня, из деревни (сам-то я рязанский). Жили как придется — с хлеба на воду. Но никакой поблажки нам не было. Латынь, древнегреческий. Голова лопалась — весь курс истфака за два года! А какие титаны читали нам! Вольно читали, мощно — все нынешние учебники из таких вот лекций и выросли. Кончал я уже в пединституте, потом на Украине работал, в Институте археологии. О войне на второй день только узнал — в экспедиции был. В 45-м демобилизовался — и снова в свой институт. Думал тогда спокойно год-другой за учебниками посидеть, позабылось ведь за пять лет все, какие-нибудь раскопки, если удастся, немудрящие на Украине провести... Но вызывает меня директор наш академик Ефименко Петр Петрович и говорит: «Поедем, дорогой Георгий Дмитриевич, копать в Молдавию. Решение есть...»
Танки еще по дорогам обгорелые стоят. Мины в виноградниках взрывались — обычное тогда дело было. Ползаем мы по земле, кислятиной пороховой несет от нее, а мы черепки — подъемный материал — в рюкзаки собираем.
Вот как мой Орхей начинался...
В 47-м доложил на ученом совете — так, мол, и так, памятник сложнейший, работы — бесконечно. Ну, мне, естественно, командировку и продлили... По сегодняшний день продлили...»
4
Много их было, таких вот командировок в Молдавию, в те первые послевоенные годы. Со всех концов Союза — из Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова, Одессы, Уже в 1946 году была создана Молдавская археологическая экспедиция под руководством директора Института археологии Академии наук Украинской ССР академика П. П. Ефименко. В том же году украинские археологи Т. Оболдуева и Д. Березцов провели раскопки сложнейшего кургана в долине реки Когыльник.
На следующий год в Молдавию выезжает Трипольская экспедиция Института истории материальной культуры Академии наук СССР и Института истории АН УССР, которую возглавила доктор исторических наук Татьяна Сергеевна Пассек. В 1950 году создается Прутско-Днестровская экспедиция, руководителем которой стал московский археолог Георгий Борисович Федоров.
Не буду утомлять читателя перечислением того, что было открыто этими и последующими экспедициями, — скажу лишь, что без молдавской археологии теперь просто немыслимо ни одно крупное теоретическое исследование, касающееся древней истории Европы. Я хочу снова вернуться к тем алчедарским раскопкам.
...Через два дня после моего приезда было открытие лагеря. Начальник экспедиции собственноручно зажег костер, а когда все уселись вокруг него, встал и провозгласил: «По старой нашей традиции — первый тост за тех, кто впервые у нашего костра».
Я был не просто допущен, но торжественным протоколом причислен к великому экспедиционному миру молдавской археологии. Миру, где горят на плоской земле костры, с чистого неба скатываются звезды, невидимо шелестит у дороги источник, отворенный бог знает когда добрыми людьми; где зимние горести съеживаются до размеров ненужных и суетливых пустяков, а ценности ветхозаветно просты и мудры и обязывают тебя отныне и навсегда соизмерять с ними свои дела и помыслы; где неразделимы песни, работа и доброта.