Вокруг Света 1973 № 07 (2394) - страница 15

О нужде ренговских крестьян узнали в ЦК Коммунистической молодежи Чили и предложили помочь в строительстве канала. Инициативу КМЧ поддержали и другие молодежные организации страны: социалисты, радикалы. Всего здесь сейчас около двухсот ребят. Многим по пятнадцать-шестнадцать лет, но работают все на совесть.

Поставили меня, как я просил, в паре с Марселем. Рыть землю дело нехитрое, знакомое, но когда почва — сплошной камень, а над головой нещадное солнце, то оно превратилось в муку. В первый день норму мы не выполнили, несмотря на то, что спину разогнуть к вечеру я не мог.

Только купание в речке да чашка чаю, заботливо принесенная Марселем в палатку (об ужине не хотелось и думать), заставили слегка взбодриться.

— Ты что, правда, решил рыть канал? — спрашивает меня Марсель, когда мы остались одни, а все остальные ушли в поселок смотреть кино. — Скажи откровенно, зачем приехал?

— Мне нужна история твоей поездки в колонию «Дигнидад».

— Ты с ума сошел. Ехать в такую даль ради этой истории! Неужели это тебе интересно?

— Очень интересно, Марсель. Давай продолжим.

— Выехали мы из Парраля в сторону Сан-Мануэля поздно, — начинает свой рассказ Марсель.— Вечерело. Впереди мрачно темнели жесткие контуры Кордильер. Гравиевая дорога после знакомого поворота от дома, где мы когда-то жили, уползает вверх. И вдруг с обеих сторон, как часовые, вырастают деревянные столбы, а потом бетонные опоры с колючей проволокой. Из-за островка деревьев выныривает здание с красным крестом Не останавливаясь, проезжаем дальше. По-прежнему кругом ни души. Проехав километра полтора, поворачиваем назад к дому с красным крестом.

У калитки микрофон для вызова и кнопка звонка. В доме — мертвая тишина: ни звука, ни света. Позвонив несколько раз, топчемся у входа от нечего делать. Прием больных, оказывается, всего лишь два раза в неделю по нескольку часов. Наконец кто-то обнаруживает, что калитка открыта, и мы, робко подталкивая друг друга, входим на территорию. Неожиданно из-за угла вышла женщина лет пятидесяти и решительно направилась в нашу сторону. На ней старомодное платье, тугой пучок седеющих волос аккуратно собран под металлической заколкой. Не говоря ни слова, она вышла за ворота, жестом показывая, что нам следует идти за ней. Едва мы вышли, она быстро шагнула за калитку и тут же ловким движением заперла замок. Только после этого взяла рекомендательное письмо, которым мы запаслись, и молча исчезла.

Минут через пять дама снова вынырнула и подошла к воротам. Обращаясь к шоферу и не глядя в нашу сторону, процедила: «Я должна найти кого-то, кто может дать ответ на письмо». За окнами послышались какие-то звуки, шаги, кажется, даже голоса. Через минуту, все так же дежурно улыбаясь, дама сунула нам записку и чуть ли не бегом исчезла за углом дома. В письме, как и следовало ожидать, отказ.

Молча усаживаемся в машину, и снова перед глазами мелькают бетонные столбы с колючей проволокой. При свете фар ощущение необычности еще более усиливалось, по коже бегали мурашки.

Я знал, что посещение колонии или попытка разузнать что-то новое о ее обитателях ни для кого еще не проходили безнаказанно. Таинственное исчезновение Вольфганга Мюллера, рассказавшего о преступлениях в «Дигнидад», угрозы в адрес журналистки Эрики Векслер, напечатавшей репортаж о положении в колонии, ничего хорошего не обещали. Тем не менее, вернувшись в Линарес, я снова и снова пытался узнать что-нибудь о жизни обитателей «Дигнидад». Однажды мне здорово повезло. Случайно познакомился в ресторанчике с молодым австрийцем. За неделю мы подружились, и Вильгельм рассказал о своей трагедии. Еще в 1955 году его родители, поддавшись на уговоры бывшего шефа «Дигнидад» Пауля Шаффера, переехали из Гарца в Зиебург и вступили в тайное «религиозное» общество. Однако, как вскоре убедились родители, общество не имело ничего общего с религией. Все сборища проходили с пением не псалмов, а нацистских гимнов. В 1962 году под давлением руководства общества Мина Вагнер, мать Вильгельма, согласилась отдать своих троих детей для воспитания в колонии, созданной в Чили. Ее убеждали, что там их научат умению «воплощать заветы библии в жизнь». Так Вильгельм, Эдита и Ирмгард оказались в «Дигнидад». За малейшее непослушание их жестоко наказывали, сажали в карцер, оставляли без еды. Конечно, они работали, но о зарплате запрещено было даже думать. Но самое страшное заключалось в том, что хозяева колонии не разрешали свиданий детей и родителей. Мина Вагнер и ее муж несколько раз просили оплатить им проезд в Чили, но руководители общества наотрез отказывались сделать это. Наконец, отец не выдержал и подал в суд. Посадили в тюрьму, однако, отца за... клевету. Обо всем этом ребята узнали случайно от вновь прибывшего парня. Им же внушали, что родители отказались от них.