Вокруг Света 1973 № 07 (2394) - страница 18
Вот уже две недели, как Гуго Киршке никак не оставляло чувство мучительной вины перед каждым итальянцем, какой только попадал в поле зрения. В памяти неотступно вставал Бенито — не тот, улыбающийся, по-воскресному принаряженный, машущий ему рукой на перроне, — а испуганный, перепачканный машинным маслом паренек, каким он увидел его в первый раз.
На заводе все время было неспокойно, особенно после рождества, когда появились первые иностранцы. Их было немного, но, казалось, они заполнили все цехи: куда ни пойдешь, обязательно наткнешься на итальянца или грека. В столовой они старались держаться вместе и занимали место в углу, куда уборщицы составили облупившиеся столики и стулья с отломанными ножками. Только и тут их не оставляли в покое. То прилепят на стену бумажку с надписью «Для цветных», то сунут на стол тарелку со слипшимися макаронами.
Незадолго до конца работы к Гуго подошел Эрих, секретарь заводской ячейки СНРМ (СНРМ — Социалистическая немецкая рабочая молодежь ФРГ.) :
— Сегодня собираемся. Есть дело.
Когда ребята расселись за двумя сдвинутыми столиками — кельнеры локаля привыкли, что в таких случаях в этом углу бывает много посетителей и мало пива, — обычно сдержанный Эрих даже пристукнул кружкой по столу.
— Мы должны что-то сделать. Посмотрите, как старики относятся к итальянцам. Этак мы опять вернемся к «юберменшам».
— Что же ты предлагаешь, с каждым под ручку ходить?
— Нет, начнем с малого...
После этого Гуго и его друзья по ячейке стали садиться за соседние столики, поближе к «гастарбайтер» («Гастарбайтер» — иностранные рабочие.) , и как-то поймали одного типа с пачкой гнусных листков. Этого человека никто не знал, хотя у него и был заводской пропуск.
— Ты защищаешь иностранцев, — бушевал отец, — а настоящим кадровым рабочим того и гляди расчет дадут.
И действительно, пожилые рабочие вскоре один за другим начали получать зеленые увольнительные бланки. В один из дней рассчитали и Франца Клауриха, старого друга отца и его ровесника. В то утро Киршке-старший так расстроился, что запорол две заготовки. А тут еще на него чуть не налетел с тележкой Бенито, и отец дал волю своему гневу: «Умой свою рожу, шарманщик!», да так толкнул парня, что тот перевернулся со своей тачкой и по уши зарылся в металлическую стружку.
Когда Гуго прибежал в цех, отец и Бенито стояли, сжав кулаки, покрасневшие, выкрикивали ругательства по-немецки и по-итальянски.
Рабочие за соседними станками ухмылялись — они явно были на стороне отца.
«Только драки не хватало», — Гуго бросился между отцом и Бенито.
В этот вечер Эрих и Гуго сидели в локале.
— Эрих, пойми, — оправдывался Гуго, — в этот момент я не думал, кто немец, кто итальянец, отец прав или Бенито. Сам не знаю, как это получилось...
— Теперь ты понимаешь, как трудно перестроиться старикам?
Собственно, после этой стычки Гуго и пришла мысль устроить лекцию. Студенты подсказали тему «Рейман и Грамши». Друзья из типографии напечатали билеты с их профилями. В обед ребята разъезжали в маленьких автокарах по гигантскому кузнечно-прессовому цеху и раздавали билеты, стараясь не обойти никого из пожилых рабочих.
После лекции домой к Гуго пришли два корреспондента из «Шпигеля». Он не стал им ничего объяснять, а просто повел в бараки для «гастарбайтер» в воскресенье, когда те сидят дома и пишут письма родным.
Номер журнала с материалом об иностранных рабочих отец демонстративно выбросил в ведерко для торфяных брикетов. А фотографии получались впечатляющие: ржавые потеки на давно не крашенных стенах, рыжие тараканы в умывальнике, ободранные обои, металлические койки с продавленными сетками.
...Мысли Гуго прервались: внизу тройка вороных коней вынесла к оранжевому домику подъемника возок с яркими мазками лыжных курток. Из возка выпорхнула стайка девушек, окруживших стройного рослого парня. Парень скинул на руки девчонкам длиннополое меховое пальто.
Парень был, по-видимому, опытным спортсменом: девушки вышли на нижней площадке, а он отправился выше. Уже стало видно, как небрежно сидит он в кресле подъемника с пристегнутыми к ботинкам лыжами. Гуго разглядел желтые брюки с черной полосой. Неужели из сборной? Да нет, те тренируются сейчас в Планице. Вот видна летящая звезда на концах лыж — знак лыж экстракласса фирмы «Кнайсс». Он что-то показывал итальянцам вдоль трассы, наверное, куда подбросить снегу. И при этом бросал каждому по бумажке из толстой пачки. Гуго подрегулировал резкость бинокля, пытаясь различить цвет бумажек. Зеленые — по пять марок каждому?