Вокруг Света 1973 № 07 (2394) - страница 55

В недрах купола мы соорудили лабораторию по изучению льда и снега — на глубине 14 метров. Месяц работы между делом — и от ледяного коридора ушел вниз на двадцать три метра туннель с лестницей, ведущий в комнаты, «хрустального дворца». На поверхность выброшено около сотни кубометров льда, который мы, использовали как источник пресной воды, нисколько не смущаясь тем, что вода эта двухсотлетней давности — холод ее прекрасно сохранил.

...Ледниковое лето — это бунт воды, освобождение ее от оков мороза. И горе тому, кто рискнул устроить себе жилье среди этой, на время окаменевшей воды. Мы в этом убедились в конце второго года зимовки, когда редкостный шквал тепла обрушился на ледники Земли Франца-Иосифа, заставив их усиленно таять. Штормовой ветер с юга повысил температуру воздуха до +12° — кажется, не так уж тепло, но для льда это необыкновенная жара, противостоять которой он был не в силах.

Выносили воду из дома ведрами, потом качали двумя насосами, выдалбливали во льду ямы для воды — ничто не помогало, и мы вынуждены были эвакуировать дом й ледовую лабораторию. Два дня продолжалось наводнение, потом Арктика вернулась в свои владения, залечила «раны» ледников, присыпала их снегом разыгравшаяся в июне по-зимнему лихая метель.

Последние месяцы по напряженности напоминали первые, только теперь основной упор делался не на хозяйственные работы — они, напротив, были сведены к минимуму, — а на научные исследования. Спешили сделать как можно больше. Чем меньше оставалось дней до отъезда, тем интенсивнее становилась работа...

В 1959 году обсерватория из бухты Тихой была переведена на небольшой остров с одним-единственным невысоким куполком. Ныне здесь самый большой поселок, в котором живет и работает около ста человек. При основании на новом месте обсерватория получила название «Дружная». В 1972 году, после кончины Э. Т. Кренкеля, ей было присвоено имя этого прославленного полярного радиста.

В 1957 году мы застали на острове Хейса на берегу озера лишь три домика гидрографов, но из трюмов теплохода «Немирович-Данченко» на остров уже перекочевали тогда щиты сборных домов, бревна, доски и длинные ящики с деталями стартовых установок. Позже, через год, в густой тьме полярной ночи, в коротком перерыве между январскими бурями внезапно осветилось небо на северо-востоке от нашего купола Чюрлениса. Потом мы узнали, что в ту ночь первая метеорологическая ракета стартовала с острова Хейса.

По существу, теперь научный поиск определяет лицо этой земли.

Когда исчезает солнце над Арктикой и остров Хейса погружается во тьму, отчетливее становится слышен таинственный голос космоса. Автоматические фотокамеры следят за причудливыми узорами полярных сияний, рожденных от столкновения свободно летящего солнечного, ветра с упругой земной магнитосферой. Геофизические ракеты, пронзая всю толщу атмосферы, исследуют ее структуру, температуру, ветер, газовый состав на разных уровнях, вторгаются в плазменный океан ионосферы.

Международный геофизический год повторится через четверть века. Тогда, где-то в 80-х годах, некоторым из старых зефеистов посчастливится вспомнить свою арктическую юность, проведенную в окружении ледяных куполов.

И, без сомнения, снова оживут в памяти события и люди первого столетия истории Земли Франца-Иосифа, самого северного на земле архипелага...

В. Маркин

Рассказ о том, как, когда и кем был сохранен пятнистый олень

Знакомство с ним народов Востока уходит в глубь веков, но Европа узнала о чудесном олене лишь в середине девятнадцатого века. И тут же предприимчивые переселенцы — искатели золота и женьшеня, соболевщики — быстро наводнили край. Красноречив отчет одного деловитого сучанского пристава. По его сведениям, только за один 1883 год в подведомственном ему районе китайские купцы купили у местных охотников четыреста пар пантов пятнистого оленя. Многие шли по сто рублей золотом за голову. По тем временам это был капитал, и неудивительно, что каждый владевший оружием стремился добыть такой трофей. Но если русские и корейцы охотились преимущественно на самцов, то проникавшие в тайгу усердные маньчжуры перегородили ее многокилометровыми хитроумными завалами с замаскированными ямами. В эти зверовые ямы — «лудёвы» — попадали все подряд: самцы, самки и совсем уже «бесполезная» молодежь. Пятнистому оленю грозило уничтожение. И вероятно, он был бы действительно уничтожен, если бы в его судьбу неожиданно не вмешался мой дед Михаил Янковский.