Вокруг Света 1974 № 02 (2401) - страница 36

В Сололо, да и повсюду на землях боран, бросается в глаза необычайная «вооруженность» людей. Нет, речь идет не о копьях и луках, которые, привыкнув к кенийскому северу, перестаешь воспринимать как оружие, а рассматриваешь лишь как деталь традиционного туалета. На поясе у каждого мужчины здесь висит острый кинжал, а в пустыне редко можно встретить мужчину боран без ружья за плечами. Дают о себе знать исторические связи боран с арабизированным красноморским побережьем и Эфиопией, где уже давно знали огнестрельное оружие. В этих местах боран были первыми африканцами, начавшими применять ружье против слонов, что в прошлом веке сделало их главными поставщиками бивня эфиопским и арабским купцам. Появившись в Кении, эти бесстрашные воины, имевшие к тому же и коней, быстро отвоевали у вооруженных лишь копьями пеших кочевников лучшие равнинные земли. Сегодня в центральной части Северной Кении почти все земли, не покрытые броней лав и одевающиеся в пору дождей травой, то есть лучшие пастбища в этом районе, принадлежат им, боран.

Рельеф этого края — чередование неглубоких впадин и сухих, заваленных камнями труднопроходимых логов — как бы предопределил разобщенность боран, разъединил их на враждующие кланы. Карта страны боран пестрит названиями: равнина Равана, равнина Марам, равнина Шинил, равнина Чоп, равнина Буле Дера, равнина Сисиго, равнина Иттирр... И каждая из них — цитадель одного рода, враждующего со всеми остальными.

Враждуют здесь не обязательно из-за неподеленных пастбищ и колодцев. Для боран самое главное — кровная месть за смерть соплеменника. Они начинают палить друг в друга в случае похищения невесты и непочтения к их старейшине. Чаще же всего роды боран враждуют друг с другом по традиции, оттого что враждовали их деды и прадеды.

Но перед лицом пришельца все боран едины; так было еще на их прародине — в районе Африканского Рога, где боран жили тем, что грабили иноземные караваны. Именно боран принесли в Кению традицию пиратства в пустыне. В былые времена, когда обирать приходилось в основном работорговцев, это считалось даже почетным и благородным делом. Потом, когда по землям боран начали двигаться арабские и эфиопские караваны со слоновой костью, с тканями, солью и шкурами, боран начали нападать и на них. Если пешие габбра, вооруженные лишь копьями, довольствовались тем, что взимали дань с транзитных караванов, то вооруженные ружьями всадники боран присваивали себе все, что было в караване, кроме жизней его хозяина и погонщиков. Этих отпускали на свободу, нередко даже оставив им пару верблюдов. Так постепенно богатели боран, так пополнялся их арсенал и увеличивались табуны.

Колониальные границы нарушили прежние маршруты караванных путей, а введенные европейцами законы запретили охоту на слонов. Привыкшие к лучшим временам и большим барышам, боран уже не могли жить только доходами от скотоводства. И поэтому они обратили свои ружья против европейцев, против колонизаторов. Боран никогда не нападали на габбра и рендилле, но не щадили ни одного европейца, отважившегося проникнуть в их страну. Колониальные власти издали закон, запрещающий европейцам в одиночку путешествовать по стране боран. Затем запретили выезжать туда и группам, состоящим менее чем из трех машин, а затем и из пяти. Однако, чем больше европейцев собиралось в одной группе, тем более желанную добычу они представляли для лихих всадников. Колониальным властям так и не удалось сделать безопасным передвижение по этим районам.

В независимой Кении правительство объявило незаконным обладание огнестрельным оружием без официального разрешения. Однако кто может проверить исполнение этого закона на равнине Буле Дера или равнине Иттирр? Боран без ружья не считают себя мужчинами, невооруженными они стыдятся выйти из дома и отказываются пасти скот. Поэтому и сегодня еще звучат выстрелы на их землях, поэтому и сегодня европейцам небезопасно появляться в этом крае гордых и свободолюбивых конников. «Наши женщины любят серебро. А разве может настоящий мужчина отказать женщине?» — лукаво улыбаясь, говорят они, когда речь заходит об их набегах.