Вокруг Света 1974 № 02 (2401) - страница 45

К середине июня на базе собралось несколько десятков человек. Кроме участников экспедиций и хозяев базы — геологов, здесь находились журналисты и кинооператоры. Дата прорыва волновала их ничуть не меньше, чем нас. Они тоже ждали заключительного аккорда, кульминации затянувшегося прорыва. К нам регулярно прилетают члены республиканской комиссии по борьбе с паводком. Прибывает и подкрепление. У соседнего ледника Русского географического общества обосновалась группа алма-атинских специалистов по селям, а в помощь нашему оперативному центру приехали двое теоретиков-ташкентцев из Среднеазиатского гидрометеорологического института. Долгушин, оставив двух человек на базе для наблюдений за скоростями движения льда, перебрался за ледник, чтобы произвести топографическую съемку с дальних базисов. Не дремали и геологи. Они забрасывали своих людей и грузы вверх по долине Абдукагора — искали новые пути к своим объектам, так как ледник перекрыл старые, и одновременно тщательно обследовали ледовую плотину. Эти обследования были необходимы: наблюдений с вертолета было недостаточно. Даже высоту плотины определить визуально просто невозможно, потому что поблизости не было сопоставимых предметов. Кроме того, именно геологи занимались, помимо своих забот, размещением, снабжением и обеспечением безопасности вновь прибывших. Можно представить состояние начальника партии Владимира Акимовича Ецкова, на голову которого подобно лавине свалилась вся эта масса хлопот!

На основе информации, поступавшей с различных постов и базисов, к середине июня стало ясно, что над долиной нависла угроза еще более серьезная, чем в 1963 году. Объем озера превысил 18 миллионов кубометров, а ледник и не думал останавливаться. Озеро росло, а вместе с ним увеличивалось напряжение ожидания... Вновь прибывших удивляло поведение работающих на леднике людей, их внешнее спокойствие. Кроме новичков, никто уже не обращал внимания на грохот непрерывных обвалов, доносившийся с ледника. Постоянный гул и удары падающих глыб стали такими же привычными, как шум машин на улицах Москвы.

Корреспонденты нередко обсуждали особенности съемки на Медвежьем, реакцию людей, их ожидание бедствия. Как-то мне пришлось разубеждать одного товарища, который предполагал снять смятение, бегущих людей и тому подобные сцены. Позже события показали: люди оказались настолько собранны и подготовленны, что встретили прорыв даже с долей разочарования — они были готовы к более тяжким испытаниям.

Накануне прорыва озера прекратилось всякое движение по долине. Единственным транспортным средством остался вертолет. Повсюду таблички: «Выход в долину запрещен». Ухудшилось положение с питьевой водой. На склонах повыше разбили палатки. В первую очередь освободили дома базы вблизи обрыва, где предполагался основной сброс воды из озера. Были введены дополнительные сроки связи по рации, в том числе и ночные. Десятки людей сосредоточились на крохотном пятачке у подножия хребта. Обвалы на леднике как будто стали реже... Над Медвежьим нависла напряженная тишина.

С конца второй декады июня стала портиться погода. Хмурая облачная завеса навалилась на окрестные гребни, и сразу все краски как-то поблекли, слиняли, выгорели. Низкое сумеречное небо, грязная вода в потоках, осыпи морен, потеки грязи — все как будто смешалось, потеряв цвет и очертания.

19 июня — десятилетие прорыва 1963 года. Погода без перемен. Утром с базы Ецков уводит рекогносцировочную группу для очередного обследования перемычки плотины. Неожиданно в 8 часов (обычный срок радиосвязи у гидрологов) доносится крик из палатки с рацией:

— Вода в озере падает!

На бегу успеваю отметить, что вода в речке Хирсдаре необычно грязная, а в Дустирозе бледно-зеленоватая. Значит, все-таки Долгушин был прав — поперек ледника! Вода из озера прорвалась по разрывам в теле ледника в Хирсдару. Из палатки радистов доносится незатихающий поток морзянки — данные для поселка Ванча и Душанбе. На лицах всех одновременно облегчение и тревога... Дождались, но что же дальше? Стоять на направлении главного удара — особая честь, но, если допущен какой-то просчет в оценке его мощи, от нашего крохотного пятачка к утру не останется и следа, а нас самих, мокрых, перепуганных, будут снимать вертолетом с окрестных склонов.