Вокруг Света 1975 № 03 (2414) - страница 9
— Якорь чист!
«Красный Кавказ», набирая ход, устремился к выходу из гавани, И, словно дожидаясь этого, над кораблем снова завыли моторы бомбардировщиков. На этот раз, казалось, ничто не могло спасти крейсер от гибели. Лишенный возможности маневрировать, с большим дифферентом на корму, он представлял собой отличную мишень. Но так только казалось! Когда самолеты пошли в атаку, их вновь встретил плотный заградительный огонь. Бомбардировщики не смогли прорваться к крейсеру. Но все же одна бомба разорвалась рядом с кораблем. Едва затих гул взрыва, как над морем раздался истошный вой. Это означало лишь одно — оторвало винт, и турбина работает вхолостую.
Быстро связавшись с механиками, Гущин убедился, что крейсер действительно лишился одного винта. А вой продолжался, и это грозило взрывом турбины. Успеют ли машинисты перекрыть доступ пара в нее? Они успели. В момент аварии у маневрового клапана находился краснофлотец Василий Гончаров. Работая в облаках горячего пара, он сумел добраться до клапана и перекрыл его.
Если бы это было все! Последним взрывом заклинило рули, и крейсер потерял всякую возможность маневра. И все-таки он продолжал идти к родным берегам. Самолеты прилетали, бомбили и улетали, а «Красный Кавказ», словно раненый исполин, отбивался от них и шел все дальше в открытое море. Проходил час за часом. Наступала темнота, и это вселяло надежду, что скоро налеты прекратятся. Но оставалась главная опасность — вода. Она продолжала поступать в нижние помещения, а усилившийся ветер и волны разрушали те временные крепления, которыми преграждали путь воде аварийные партии. Положение ухудшалось с каждой минутой.
— Дифферент на корму четыре метра, — доложил Гущину командир электромеханической боевой части.
— Вода затапливает отсек вспомогательных механизмов, — последовал новый доклад.
— Механизмы обесточить, боевой пост покинуть! — приказал Гущин.
Требовалось принимать срочные меры по спасению корабля. Снова позвонил главный механик и предложил лечь в дрейф.
— Нужно погасить скорость, — сказал он. — Может быть, тогда напор воды ослабеет.
Погашена инерция корабля. Израненный крейсер отдан, по сути, на волю волн, а положение мало чем изменилось. Пущены в ход эжекторы, переносные и стационарные насосы. Но они то и дело останавливаются: в воде много мусора, который забивает сопла установок. Краснофлотцы аварийных партий, стоя по грудь в ледяной январской воде, очищают насосы. Ничто не помогает. Дифферент медленно, но неуклонно увеличивается. Надо снова запускать машины. Лежать в дрейфе больше нельзя.
Крейсер дал ход. И тотчас поступил доклад:
— В котельном номер четыре — вода!
Затем доклады, обрушились лавиной:
— Затапливает коридор командного состава!
— В артпогребах главного калибра — вода!
Крейсер тонул...
Была ночь на 5 января 1942 года. «Красный Кавказ» подходил к Новороссийску. До Туапсе оставалось еще 70 миль...
И все-таки они дошли! Фантастический вид являл собой крейсер. Кормы не было — она вся ушла под воду, которая плескалась у четвертой башни. Из многочисленных пробоин в бортах высовывались матрацы, спасательные нагрудники, матросские бушлаты и одеяла — все, чем моряки преграждали путь воде.
По неписаным морским законам корабли, стоящие в гавани, высылают швартовые команды, чтобы встретить соратников, возвращающихся из дальнего похода. С изумлением смотрели моряки Туапсинского порта на «Красный Кавказ». На боевых постах крейсера стояли насмерть уставшие люди. Покрытые ранами, промокшие и обожженные.
...Осмотр показал, что отремонтировать корабль в Туапсе невозможно. Для этого нужно идти в Поти. Еще двое суток «Красный Кавказ» вели на буксире.
Медленно вошел «Красный Кавказ» в гавань. Здесь экипаж пережил волнующие минуты. Всем было известно, что эскадра перебазировалась в Поти, и моряки были готовы увидеть знакомые корабли. Да, эскадра была в Поти. Но корабли застыли в торжественном строю, украшенные флагами расцвечивания. Их экипажи выстроены вдоль бортов. Доносятся звуки встречного марша. Встречают? Но кого?