Вокруг Света 1975 № 08 (2419) - страница 33

И ведь сколько наших митингов разогнали — не сосчитать! А мы снова собирались. В сущности, буры (1 Буры, или африканеры — потомки выходцев из Голландии, основная часть белого населения ЮАР.) почему бесятся? Мы — первая за всю историю страны молодежная организация протеста. Вот и гоняются за нами, как псы, сажают в тюрьмы, забивают до смерти.

Меня, к счастью, судьба миловала: за решетку не попал. Хотя решетка — это, конечно, условность: большинство наших тюрем открытые. Люди бродят по песку под солнцем, и по три дня — ни еды, ни питья. Так продолжается месяцами — пока еще надумают суд начать. Если начнут вообще. Очень многих арестовывают тайком. Пропал человек — и ни друзья, ни родственники понятия не имеют, где он, что с ним. А человек в это время сходит с ума от пыток. Привяжут его к стене — руки вытянуты над головой — и следят: чуть шевельнется, сразу же бьют палками по локтям и коленям. Несколько таких избиений, и человек становится калекой.

Однако запугать нас не так-то просто. Слышали когда-нибудь выражение — «человек без перьев»? Это у нас так про трусов говорят. Так вот, будьте уверены, все наши давно уже «оперились»...»

«Уайтстан» и «хоумленды»

Работа Комиссии Одендааля свелась вкратце к следующему. Несколько экспертов, выделенных правительством Южно-Африканской Республики, внимательно «разобрались» с положением в стране и предложили перераспределить 17 бывших резерватов в... 10 новых бантустанов (так называются территории в самой ЮАР, отведенные под места жительства коренного населения). Правда, комиссия столкнулась с непредвиденной трудностью — не все племена в Намибии бантуязычные, — но быстро «нашла выход» из положения. Намибийский вариант бантустана стал называться «хоумлендом», что можно перевести как «родная земля» или «отечество». В этом и заключался смысл «выводов»: каждой этнической группе — по родному уголку. Нама будут жить в Намаленде, бушмены — в Бушменленде, гереро — естественно, в Герероленде, и так далее. Белым тоже, оказывается, отведена территория — Уайтстан, «Земля белых людей».

Столь идиллическая и грандиозная панорама не могла скрыть того факта, что Уайтстан — это гигантское пространство вельда в центре страны, где только и возможно скотоводство. Больше того, из 35 тысяч артезианских скважин, разбросанных по стране, тридцать четыре с половиной тысячи каким-то образом оказались на «Земле белых». Намаленду досталась вода с таким высоким содержанием солей, что ее не может пить даже скот. Герероленд оказался вовсе без воды.

Собственно, Уайтстан занимает почти половину страны. Это, однако, не означает, что вторая половина целиком отведена для «хоумлендов». В «Землю белых», которая, по сути, представляет собой чисто фермерскую территорию, официально не входят огромные заповедники: «Берег скелетов», охотничьи заказники «Этоша-Пан» и «Намиб» и, разумеется, алмазоносные районы. В будущем ЮАР предполагает включить эти земли в свои границы.

Последним «достижением» Комиссии Одендааля была идея предоставить крупнейшим округам самоуправление. В Овамболенде, Окаванго и Восточном Каприви образовались местные правительства. Основную часть кабинетов назначили власти Претории, меньшую избрали посредством голосования в племенах. Так или иначе, а с исполнительными органами справились, дело оставалось за «малым» — выборами в законодательное собрание. Вот здесь-то «Выводы Комиссии Одендааля» и ощутили первый удар: в Овамболенде проголосовало лишь два с половиной процента избирателей. Легко догадаться, что бойкот выборов был подготовлен СВАПО. Члены ее обошли десятки тысяч избирателей, забрались в самые отдаленные селения и везде сумели найти верные слова. Больше того, все оппозиционные движения в стране объединились под знаменем национального конвента — организации, целью которой стало самоопределение Намибии, как единого государства, и ликвидация апартеида.

Горькие корни омидики

...Встреча в «Юности» оказалась не последней. В марте в Доме Союзов проходило Международное консультативное совещание по подготовке Всемирной встречи девушек. Была там и делегация СВАПО, а в ее числе — моя знакомая, Нетумбо Нанди. За два прошедших месяца она успела побывать в Замбии, посетить несколько партизанских лагерей, организованных там намибийскими патриотами, и снова приехала в Москву.