Вокруг Света 1975 № 11 (2422) - страница 6

— За десять дней до отступления немцев я видел, как они подносят взрывчатку, — по нескольку раз в день ходил смотреть! На меня, старичка, они не обращали внимания! Кроме того, я наблюдал за немцами с чердака, проделав в стене дырку. И сердце сжималось, и думал: как спасти этот мост?.. Двенадцатого или тринадцатого немцы взорвали другие мосты — прежде всего дунайский, на следующий день железнодорожный через Саву. А мост принца Эугена (Евгения) временно оставили.

Шестнадцатого октября обер-лейтенант, угрожая пистолетом, приказал всем жильцам нашего дома убраться в подвал. В запертых, пустых квартирах немцы выломали двери, опасаясь, что там партизаны. Поставили у выхода из подвала стражу. Без воды, без хлеба, никуда не выходя, мы просидели в подвале все дни боев до утра двадцатого октября. Нас, жильцов тридцати семи квартир, было около восьмидесяти человек. Дети, женщины спали на полу, делясь последним, почти ничего не ели. Немцы держали нас как заложников, объявив, что если русские будут бомбить Белград с воздуха, то всех нас расстреляют. Сами немцы сидели на третьем и четвертом этажах, а с пятого били по наступающим освободителям из автоматов и пулеметов. На балконе был устроен наблюдательный пункт, немецкий офицер смотрел в стереотрубу. В доме все было разграблено немцами, взломаны шкафы, перебита посуда... Сидели мы, ничего не зная, только слышали взрывы, на железной дороге дрались семь дней — немцы говорили об этом. И еще говорили, что большевикам не прорваться в город, а если прорвутся, то всех перережут и все разграбят.

В подвале с нами были два немца, с собой они держали русского пленного, связанного. Он нам ухитрился шепнуть, что немцы требуют, чтобы он за них заступился, если они попадут в плен. В шесть часов утра двадцатого немцы из дома побежали и пленного с собой увели, а оставили одного пожилого часового. Я услышал «ура» русских на Босанской улице. У немца задрожали колени, он стал просить гражданскую одежду. Дали ему пиджак и штаны драные. Он вышел и сдался русским.

И тогда я пошел на мост. Немецкие пушки били из города, сдерживая наступление русских. Кругом был бой. Я видел, что по мосту уходят немногочисленные немцы. Я шел один сквозь парк, что простирается перед мостом. И, поднявшись по подъезду к мосту, увидел у железнодорожных вагонов примерно сотню красноармейцев, направляющихся к Калемегдану. Я кинулся к ним, закричал им: «Братушки, братушки, здраво!» — и первый из них, офицер, калмык наверное, поцеловался со мной.

Это был 3-й батальон 211-го полка сталинградской гвардейской дивизии. Я звал их поглядеть мост, сказал, что внизу там мины. Вижу, плохо меня понимают. Я разобрал: у них боевой приказ — немедленно идти на крепость Калемегдан, где засели отборные немецкие части. Я говорю: «Мины, мины!» Командир машет рукой — человек сорок бегут за мной. Осмотрели два быка, ничего нет. Немцы с другой стороны не стреляют, тишина полная. Тут у Калемегдана грохнуло, и русские бросились догонять своих. Махнули мне рукой только: уходи, мол, отец, отсюда! Но я все же решил перерезать шнур: как бывший офицер — в первой войне еще воевал подпоручиком — я мог в этом разобраться.

И пошел я на мост сам, шел по мосту и думал: сейчас взорвется! Потому что видел: на земунской стороне моста были белые дымы. И вижу — туда тянется серый шнур. «Взорвусь, прежде чем дойду до половины моста!» Но шаг за шагом иду — нет взрыва. Мост камуфлирован рогожами, и справа и слева много убитых немцев... Дошел до арки, прочитал: «Принц Эуген», и свисает сверху еще один шнур, медный, и где-то шипит другой. Я медный не трогаю, ищу, где шипит, дошел до половины моста, вижу — один шнур тлеет, и другие видны — горят. «Здесь, — думаю, — и погибну!» Горят с дымом. А один немец, то ли мертвый, то ли живой, с серыми глазами, отвалившись на железину, глядит на меня... Оглянулся я, вижу — саперная лопата (там много было амуниции разбросано). Взял лопату с деревянной ручкой, попытался рассечь шнур. Два других сюда же спускались, соединялись и уходили в фарфоровый изолятор. Неудобно было лопатой, шнуры пружинили. Я нашел тесак, весь в крови, перерезал им эти два шнура...