Вокруг Света 1976 № 11 (2434) - страница 3

— Альгимантас пусть рубит просеку, — сказал Андрею Новожилов. — Ничего... — это он уже говорил для меня, — как погоняю их вверх-вниз, быстро обретут форму, особенно тот, — он показал на Альгимантаса. Новожилов был выше и Альгимантаса и Андрея, а природа ни того, ни другого не обделила ростом. На широком и бородатом лице Володи темные, как маслины, глаза. Правда, борода доживала, как он сам говорил, последние дни: приезжает семья из Ленинграда, и придется эту роскошь сбривать...

Вчера, когда я заглянул к нему, он занимался ремонтом квартиры: отеплял стены, клеил обои... Мне показалось, что за все он брался сразу. Например, пристроив к потолку лист фанеры, он взялся белить печь, не закончив, попросил помочь поставить железную кроватку к стене: «Здесь будет спать дочка. Как ты думаешь, ей не будет холодно? — Тут же сам ответил: — Нет, не будет... Хорошо. И окно выходит на реку. Слушай, а что, если вместо занавесок пока приколоть миллиметровку?.. В этом что-то есть». Ответа на вопросы Володя не ждал, он просто таким способом легко и артистично утверждал каждое свое решение. С ремонтом он явно зашивался, но я, глядя на бутылку шампанского, стоящую на полу посреди красок, гвоздей и обоев, понял, что Володя радуется всей этой ситуации и очень ждет жену...

Топографы уходили в зону будущего города. Как объяснил Володя, нужно определить точки, которые станут исходными для создания крупномасштабной карты местности. Ее ждут проектировщики. Потом топографы вынесут оси запроектированных сооружений в натуру, закрепят на местности монолитами...

Поднимаемся по бульдозерному следу, впереди идут нагруженные ребята. Сапоги скользят. На сыром грунте остаются глубокие вмятины. Снизу, из поселка, казалось, что этой высоты можно достичь намного быстрее. С непривычки дышится тяжело. Стараюсь не отставать от Володи.

— Вот на Зее поселок получился ниже плотины, — говорил на спокойном дыхании Новожилов, — а у нас город будет на самом берегу водохранилища.

Он остановился, дал мне отдышаться. Зная, что студенты тоже впервые поднимаются сюда, поискал их глазами и далеко впереди увидел спину Леонардаса.

Пошли.

— Кстати, — продолжал Володя Новожилов, — а ведь я на Зее закреплял главную ось плотины, наблюдал за деформацией фундаментов в Светлом, но так и не видел всего города. Странно устроен человек, — говорил он, — в Нуреке диплом писал, а что получилось, не видел. Слушай, надо бы съездить туда. Как ты думаешь?

Наконец мы достигли вершины хребта. Перед нами открылось огромное плато с густым лесом. У подножия хребта, на берегу реки, казалось, что сразу от вершины пойдет спуск. И сейчас, находясь на плато, буквально физически чувствуешь, в каком глубоком каньоне течет река.

Дорога, проложенная бульдозеристом, шла теперь по плато, разрезая лес на две половины. Вскрытая земля была черная, жирная, и на ней оставались четкие следы сапог впереди идущих.

— Теперь понимаешь, почему город будет на берегу водохранилища, на высоте? — спрашивал Володя, не ожидая от меня ответа. — Стосорокадвухметровая по высоте плотина преградит реку, и, когда вода поднимется, гористые берега не дадут ей затопить эти места. Мы стоим сейчас на большой высоте.

Ребята остановились, что-то разглядывают на дороге. Мы наткнулись на свежие медвежьи следы, во всяком случае зверь пересек дорогу недавно. Ребята поочередно прикладывают свои сапоги на отпечаток медвежьей пятерни. Сапоги Альгимантаса почти заполнили след на влажной земле.

— Шестидесятый размер будет, — заключил литовец.

— Володя, — спрашиваю у Новожилова, — ты не боишься медведя?

— Да как сказать... Мы с женой работали в Якутии, в тайге, ночью она уходила косить траву для лошади. Выйду за ней, но не знаю, в какую сторону ушла. Мало ли что...

— Ты хочешь сказать, что пока не встретился со зверем, не знаешь, боишься или нет?

— А если он никогда не попадался на твоем пути, очень ждешь этой встречи, для полноты ощущений.

Иногда трудно было понять, серьезно говорит Володя или шутит.

Наконец ребята сошли с дороги и стали скидывать на землю груз. Здесь, почти на обочине, в землю был вбит репер с дощечкой и надписью на ней: «Гидропроект. 1976 год».