Вокруг Света 1977 № 08 (2443) - страница 46

...Как-то Бенита Коули вновь заговорила о своих детях — тема эта среди марунов очень популярна. Очевидно, потому, что понятие семьи здесь свято. Ревнивые, недоверчивые и гордые маруны живут довольно замкнуто, а семья в их представлении — это мир, покой, любовь... И главное в ней — дети. Причем не только свои, но и приемные, от бедных или городских марунов, от умерших родственников или из многодетных семей. Так вот, прервав рассказ Бениты, один из очередных гостей начал пространно извиняться, а затем сделал одно маленькое, но, как он считал, очень важное дополнение. Оказывается, в доме нашей хозяйки воспитывалось тридцать пять детей, из которых лишь десять были ее собственными.

— И все они вышли в люди, стали врачами, учителями, нянями, один даже служит полицейским, — с гордостью за хозяйку закончил он и обвел взглядом собравшихся, словно ожидая возражений.

...Днем поселок пустел. Дети уходили в школу — длинное одноэтажное здание барачного типа, внутри разгороженное деревянными перегородками на классы; взрослые — на свои участки. Оставались лишь совсем пожилые и полицейские. Один из них — невысокий, плотный, в белой рубашке и синих шортах тридцатилетний Эдвард Роу был моим постоянным собеседником и компаньоном в прогулках. Он закончил школу второй ступени (примерно наша десятилетка) и школу сержантов в столице, что считается у марунов довольно высоким уровнем образованности.

Мистера Роу, казалось, распирали вопросы о нашей стране. И неудивительно: кроме того, что Москва — столица СССР, ничего больше о нас мой собеседник не слышал.

Зато когда разговор переходил на жизнь его поселка, мистер Роу был на высоте: он знал всех н вся, обо всем готов был говорить часами, коротая время до вечера, когда возвращаются с полей люди и заканчивается его дежурство.

О «полковнике» Райте Эдвард Роу отозвался как о самом уважаемом человеке в общине. Избранным на этот пост может быть человек старше восемнадцати лет, примерный семьянин, образованный и независимый в материальном отношении от других членов общины, не судимый и... не жестокий. Истории о марунах сыпались из моего собеседника, как из рога изобилия. Традиций, которых они придерживаются, множество. Скажем, и по сей день маруны бесплатно помогают друг другу строить дома, а на различные сходки, праздники, суд над неправым или похороны их созывают сигналом из рога горного козла.

— Причем если даже марун нарушил закон, — важно и многозначительно говорит полицейский, — но не совершил убийства, никто не может войти в его дом и арестовать нарушителя. Сначала надо поговорить с «полковником», а уж он позовет к себе провинившегося.

Кстати, от мистера Роу я наконец узнал, почему поданная в первый вечер — где-то около полуночи — козлятина с бананами была совершенно пресная.

— Это же был праздничный ужин, — искренне удивился он моему непониманию. — А раз так, то соль в блюдо не кладут, чтобы люди не забывали о днях борьбы с англичанами, когда не было времени готовить еду в сельве и ели на ходу, что придется.

Под вечер мы чопорно прощались и расходились по домам. Иногда он заглядывал на веранду к Бените Коули и тихо сидел на ступенях, как на посту. А в последний вечер даже решился дополнить «полковника» Райта, когда тот с сожалением говорил о том, что община уменьшается: маруны уходят в города.

— Нет, не иссякнет наша община, — горячо возразил Эдвард Роу. — Вернутся на землю ушедшие. Здесь начиналась свобода всей Ямайки — разве можно забыть об этом?..

Провожали нас все, кто был в поселке. Принесли связки бананов и ведра синеватых маленьких, но удивительно сладких яблок. Они лежали в машине прямо на сиденье как напоминание о доброте и сердечности марунов, для которых нет на свете ничего лучше родных Голубых гор.

В. Верников

…Кумар и Равана стояли посреди площадки, а судьи подталкивали их друг к другу. Кумар и Равана сделали по шажку, взглянули друг на друга, рванулись вперед и... сшиблись лбами. Раздался стук — как и должно, если столкнутся лбами два барана. Кумар и Равана действительно бараны. Но бараны бойцовые, участники традиционной борьбы аду-домба в деревне Сигентур на Западной Яве...