Вокруг Света 1978 № 01 (2448) - страница 16

Вскоре наступили солнечные и ясные дни. Жизнь на стационаре вошла в обычное русло. Первым просыпался Петя. Я и сейчас вижу эту сцену, как он, скребя шпорами, топчется на насесте, надувается, как шар, стариковски косит глазом и, шлепая крыльями, простуженным голосом орет свое истошное «кукареку».

Эту песню он повторял раз по пятнадцать в день, и всякий раз я сдерживал себя, чтобы не запустить в него валенком. Но норильчанам, не избалованным домашней живностью, пение его нравилось, Куксов постоянно заботился о курах, кормил их рыбой, мясом, пшеном, подбирал диету и не жалел крошить на кварц, которого им якобы недоставало, прекраснейшие друзы. И, забегая вперед, скажу, кое каких успехов он добился: пропащая несушка под конец экспедиции стала нестись!

На петушиную побудку первыми отзывались Громов с Мельниковым. Спали они рядом в углу. Оба, высоченные, первым делом примеряли на глаза очки, умудряясь при этом задеть спросонья за низкие поперечины потолка. Начертыхавшись, они умывались, завтракали и разбредались в разные стороны. Громов — «тропить» волков, Мельников — искать неведомых науке животных... Раннее утро было для них самым лучшим временем.

Следом поднимались и остальные. Куксов с Пилатовым запускали «Бураны» и с карабинами наперевес уезжали на вершину плато к палатке. Мы же с Шустом уходили к незамерзающему истоку реки Аян. Видеть бегущую воду в этом призрачном царстве морозной тишины было удивительно, и меня тянуло к ручью постоянно. Казалось, что там-то и должна сосредоточиться жизнь. И верно, на берегу ручья я нередко встречал по утрам осторожных куропаток, наблюдал брачные игрища зайцев, видел следы волков, лосей...

Однажды, вооруженный пятисотмиллиметровой «пушкой», я подсмотрел переправу зайцев через речку. Услышав рокот снегоходов, поднимавшихся в гору, зайцы пришли в неописуемое волнение. Мчались друг другу навстречу с обоих берегов и прыгали со льдины на льдину. Устроившись за вывороченным корневищем, метров с двадцати я снимал зайцев, истратил всю пленку, уверенный, что делаю редкостные кадры, а обернувшись, увидел в трех шагах от себя роскошного белого великана. Косой нервно дергал губой и смотрел куда-то мимо, будто прятался за мной, как за пеньком.

К вечеру приезжали охотники с добытыми оленями. Слава Мельников усаживался взвешивать мышиные надпочечники или принимался потрошить добытых кукш. Везло всем, кроме Громова — «волчатника», как мы звали его меж собой. За это время все умудрились повстречаться с волками, а Громов пока лишь читал их следы.

— Удивительно интересное и не до конца познанное существо — волк, — рассуждал он. — До чего же пластичный вид! Ведь, если вдуматься, человек его преследует и уничтожает всю свою сознательную жизнь.

Сколько за это время исчезло с лица земли животных, а волк живет!

Громов долгое время работал в Сихотэ-Алинском заповеднике. Он был хорошо знаком с волчьей породой, но здешние волки, оказывается, не походили на дальневосточных. Те, к примеру, выгоняли жертву на открытое место — реку, озеро. Задрав животных, переходили на новое место. Здесь же они не устраивали подобных расправ. Борис Павлов рассказывал, что лишь однажды ему довелось видеть, как волк преследовал оленя по озеру. Но походило это скорее на забаву кошки с мышью. Серый нагонял оленя, прыгал на шею, но то ли олень увертывался, то ли волк оказывался недостаточно ловким, преследование продолжалось, пока волк не заметил людей и не повернул обратно. Первого своего волка в Путоране Громов повстречал на восемнадцатый день неустанных преследований. Он вошел в избу радостный, зачерпнул ковш воды и, не раздеваясь, сел на лавку:

— Целых сорок минут наблюдал! Красивый зверь, умный, живой. Интересно наблюдать, как он идет, будто каждый раз новую задачу решает. Большой, светло-серый, с подпалинами. Я так схоронился, что испугался — вдруг на меня выйдет и придется стрелять. И он словно услышал мою просьбу, постоял, посмотрел и пошел прочь.

Солнце неожиданно стало пригревать так сильно, что на озере появились большие лужи.