Вокруг Света 1978 № 01 (2448) - страница 43

Но нерешительность не лучший помощник, и Бишу, крепко стиснув зубы, бесшумно прыгнула в темноту...

Она попала на мелководье и быстро рванулась вперед, превозмогая боль и из последних сил отталкиваясь задними лапами. Бишу хорошо слышала, как бурлит вода у нее за спиной.

Наконец Бишу почувствовала под ногами песок, а еще через несколько мгновений выбралась на берег и скрылась в густых зарослях папоротника. В темноте блеснула лужа, в которой беспомощно барахталась одинокая рыба, тщетно пытаясь вернуться в родную стихию. Бишу мгновенно выбросила лапу вперед, вытащила рыбу и жадно проглотила ее.

Наступало утро, и первые блики серого света пробивались сквозь верхушки деревьев. Позже от мокрой листвы повалит пар, дневная жара заставит листья развернуться, и настудит время, когда загнанному животному придется искать убежище, чтобы спрятаться от жестоких врагов, окружавших его.

Бишу взглянула вверх на деревья, шаря взглядом по их верхушкам. Вскоре она заметила грифов. Стоит ей сейчас лечь на землю и заснуть, даже ненадолго, как безобразные птицы неуклюже спустятся на землю, обступят ее со всех сторон, немного понаблюдают, чтобы убедиться, что она беспомощна... и сначала выклюют ей глаза, а затем начнут разрывать ее тело длинными загнутыми книзу клювами, способными с легкостью раздробить кость.

Бишу усилием воли заставила себя подняться: очень медленно, борясь с мучительной болью, она начала пробираться сквозь заросли. Где-то там, ближе к обрыву, она разыщет дерево с дуплом или пещеру, или хотя бы терновый куст, который укроет ее от врагов.

Спать. Спать... Но только не здесь...

Когда над равниной взошло солнце, казалось, что зеленую землю позолотили. Багряная тень медленно ползла вниз по склонам далеких гор на смену умирающей ночи.

На светло-голубом фоне неба, по которому плыло несколько одиноких облаков, линия горизонта напоминала очертания спящей женщины.

Индейцы называли эту горную гряду «Девушка, которая уснула».

Однажды, много-много лет назад, рассказывали они, девушка искала в горах своего возлюбленного и очень устала. Она уснула, но в один прекрасный день возлюбленный вернется, и тогда настанет ее пробуждение...

Горная цепь окаймляла огромную зеленую долину, к югу сужавшуюся в неровное ущелье, по дну которого бежала быстрая речка. По берегам речки росли дикие гевеи, кору которых индейцы надрезали, чтобы получить каучук. Индейцев было очень мало на всей этой огромной территории. Они привыкли таиться, бесшумно пробираясь по кустам, сознавая, что их окружают только враги. Иногда казалось, что на многие сотни миль вокруг не было ни единой живой души, и вдруг в отдалении появлялась тоненькая струйка дыма от костра, на котором они готовили еду. Но если бы вы захотели подойти к костру и увидеть индейцев поближе, вы бы никого не обнаружили, поскольку они, издалека услышав звуки вашего приближения, быстро спрятались бы в глубине леса.

Порой целые деревни, в которых обитало сорок, пятьдесят или даже сто жителей, в одну ночь оставляли свое становище только из-за того, что где-то раздался непонятный звук или появился в воздухе дым чужого костра. Придя, вы могли обнаружить лишь несколько ветхих жилищ, каменных очагов, сломанных плетеных корзин и выкопанных в песке лунок, служивших детям для игры в камешки.

Петляющая тропинка спускалась с крутого песчаного обрыва от крошечной деревушки, расположенной на вершине горы, довольно далеко от реки. Несмотря на то, что в сухой сезон река служила единственным источником воды и женщинам было далеко ходить сюда за ней, деревушку построили на горе. Это обеспечивало относительную безопасность от набегов племени, живущего выше по течению реки. Когда у этого племени случался неурожай, оно совершало налет на своих соседей за маниокой; иногда они нападали, потому что им нужно было оружие или у них не хватало женщин.

Летом женщины из деревушки, объединившись группами по десять-двенадцать человек, спускались по извилистой тропинке с крутого обрыва с привязанными к бедрам или к ремням, опоясывающим татуированные лбы, глиняными горшками. Но даже в таких случаях их порой подстерегали в засаде соседи, когда женщины карабкались в гору, сгибаясь под тяжестью горшков с водой. Поэтому стало обычаем посылать за водой только старых женщин, поскольку молодые особенно высоко ценились у речных грабителей, которых жители этой деревни окрестили «осдесатитос», что на их диалекте значило «жадные люди».