Вокруг Света 1978 № 04 (2451) - страница 31
Аден как бы разделен на две части: веселые и шумные портовые кварталы и... кратер. Да, город расположен в кратере давно потухшего вулкана, на дне каменной воронки с зазубренными краями — острыми пиками. Предместье Адена — Шейх-Осман: начало великих караванных путей. Это оазис с пальмовыми рощами, с расположившимися на отдых караванами верблюдов, с примитивными мельницами, где главный «механизм» — верблюд, глаза которого прикрыты круглыми плетеными шорами. В Шейх-Османе забываешь море, которое всего в нескольких километрах, здесь необъятный океан песка, желтого песка — кругом, на все четыре стороны, насколько хватает глаз...
Вечером 4 июня «Витязь» покидал Аден. Перед нами Красное море...
Оранжевые воды Эритреи
Она вклинилась между Африканским континентом и Аравийским полуостровом — узкая полоса воды в царстве песчаных пустынь, и вместе с тем это самое теплое и самое солнечное море планеты.
Для моряков Красное море — в общем-то продолжение Суэцкого канала, разве что берегов не видно. Вереницы кораблей под разными флагами мира плывут по проторенной морской дороге. Она действительно проторена, эта красноморская дорога, проторена тысячелетиями... Через Красное море проходил путь из стран Восточного Средиземноморья в легендарную страну Офир, лежавшую «где-то южнее» Баб-эль-Мандебского пролива. Историкам известно о плавании финикийских моряков, совершенном по приказу фараона Нехо более двух с половиной тысяч лет тому назад через Эритрейское море (так тогда называлось Красное) и далее вокруг всего Африканского континента. Кстати, в глубокой древности на севере моря тоже существовал судоходный канал, соединявший Средиземное море и Красное. Построен он был много тысячелетий назад, но затем заброшен. Царь Дарий в период расцвета Персидского государства приказал восстановить канал. На каменных плитах, раскопанных в Египте, было обнаружено это повеление, высеченное клинописью и иероглифами. Третье рождение канала совершилось в прошлом столетии — это современный Суэцкий канал.
Первая станция «Витязя» в Красном море. Отобрав пробу морской воды, биолог Ольга Сергеева внимательно рассматривает мельчайшие красноморские водоросли, потом рассчитывает, сколько же их приходится на литр воды. Вот в поле зрения микроскопа попались крохотные водоросли с мудреным латинским названием «триходесциум эритреум». «Эритреум» — значит «красная». Вообще-то они скорее оранжевые. Под микроскопом пучки водорослей напоминают крохотные клочки пожелтевшего осеннего сена. Возможно, именно эти водоросли обусловили название моря: в определенные времена триходесциум под действием ветра образует на поверхности вод внушительные полосы красноватого оттенка. Почему — «возможно»? Потому что это только одна из версий. Еще две тысячи лет назад знаменитый историк Страбон, путешествовавший по Аравии, собрал несколько версий относительно возникновения названия моря. Страбон приводит, например, легенду о персидском царе Эритре. Не в честь ли этого владыки названо море?
Вместе с тем у Страбона есть предание о другом персе Эритре, не царе, а просто владельце большого табуна лошадей. Случилось так, что львица напугала быстроногих коней Эритра, и они помчались прямо к морю, тогда вроде бы не имевшему названия. Эритр догнал табун и осел с ним на берегу. Безлюдные прибрежные земли ему понравились настолько, что он без ложной скромности дал морю свое имя. Но все-таки скорее всего море обязано своим названием водоросли. Наверное, могло помочь здесь и изобилие розовых и красных кораллов, создающих неповторимую красочную картину...
Удивительная все-таки вещь — адаптация человеческого организма. За долгие недели тропического рейса мы если не привыкли, то переносили жару вполне сносно. Но лишь подул свежий ветер, как «адаптированный» организм чутко откликнулся на похолодание. Не успели выйти из Суэцкого канала в Средиземное море, как почувствовали, будто пересекаем Полярный круг. Шквалистый ветер с дождем и самый настоящий холод — это циклоны принесли на Средиземноморье воздух умеренных широт. Не верили термометрам, показывающим температуру воздуха плюс двадцать, два, — казалось, много ниже. Все, кто был на палубе, облачились в штормовки и даже телогрейки. Но погода погодой, прохлада прохладой, а темп работы экспедиции не снижается: исследования близятся к завершению, и Средиземное море — последнее, где проводятся эксперименты.