Вокруг Света 1978 № 06 (2453) - страница 53
Чаун-Чукотского геологоразведочного управления. У геологов кончались продукты, и к ним из Певека вылетал самолет. Взяли и меня.
Я знал, что партия эта исследует малоизученный район вблизи озера Эльгыгытгын, или, как называют его чукчи, Эльгытхын.
Оно-то и привлекало мое внимание.
Еще в 1914 году геолог Полевой, работая на Чукотке, услыхал от местных жителей об этом озере. Он хотел добраться до него, но не смог найти проводника. Все чукчи наотрез отказывались идти в эти места. Сергей Владимирович Обручев оказался счастливее своего предшественника: его согласился сопровождать чукча Тнелькут. В феврале 1934 года они тронулись в путь. С Тнелькутом ехала вся семья на нескольких нартах. Двигались по глубокому снегу долины Чауна, затем по горным кручам и через несколько дней достигли цели. Но, приехав на место, Тнелькут заявил, что больше суток здесь оставаться не сможет якобы из-за отсутствия корма для оленей, хотя Обручев своими глазами видел ягель в той котловине, где находится озеро.
Сергей Владимирович высказал потом гипотезу о том, что озеро заполняет кратер потухшего вулкана. Но чем объяснить, что вблизи озера, как говорят чукчи, нет никакой жизни? Дикие олени сюда не заходят, не забегают звери, не залетают птицы, хотя их пролетный путь проходит над этим озером...
Быть близко от таинственного озера и не увидеть его — этого я не простил бы себе всю жизнь.
Самолет шел над большой котловиной. На дне ее светилось озеро, словно полная до краев огромная каменная чаша с плоскими и черными краями. По краям котловины столпились высокие конусообразные горы. От кромки воды до гор не менее пяти километров. Это была наклонная плоскость, полого падающая к озеру. На ней не видно ни одного кустика, ни одной травки. Везде сплошной черный камень.
Конечно же, было загадкой существование здесь такого большого водоема, размеры которого, по Обручеву, достигали 17 километров в длину и 12 — в ширину; озеро было темным, видимо, очень глубоким, исключая узкую зеленоватую прибрежную полоску, где просвечивало дно.
На южном берегу озера, там, где из него вытекает единственная река Энмываам, мы увидели белую палатку. Она стояла у подножия одной из сопок.
Пилот выбрал место для посадки на галечной отмели реки.
К самолету подбежали два человека. В одном из них я узнал геолога Ивана Дмитриевича, с которым был знаком уже много лет. Он приехал на Колыму после окончания геологоразведочного техникума по комсомольской путевке. Открывал первое золото в Бёрёлёхской долине, потом мы работали с ним в холодном Верхоянье, искали золотоносные россыпи на бурной Адыче. И вот он на Чукотке...
Рассказываю Ивану Дмитриевичу, что привело меня к ним. Иван Дмитриевич улыбнулся и задумчиво сказал:
— Конечно, наши редкие маршруты еще не позволяют сделать окончательного заключения. Но уже сейчас ясно, что этот район, находящийся в зоне вулканов, может быть очень интересным и перспективным. Видишь ли, район сложен в основном вулканическими породами: базальтами, туфами, липаритами. Шлиховое опробование притоков реки Энмываам обнаружило незначительную золотоносность. Повсеместно в шлиховых остатках были зерна опала, халцедона, пирита, киновари и очень мелких алмазов...
— А почему в этих местах нет никаких зверей и птиц? — спросил я.
— Это и для нас загадка. Ни в долине Энмываам, ни в котловине вблизи озера мы не видели никакой живности. Кое-где встречаются хорошие ягельники, на которых могли бы пастись олени. Но и оленей нет. Даже евражек-сусликов, которые на Чукотке повсюду, и то не видно! Не только не встречали медведей, но не заметили даже их следов...
Мы проговорили с Иваном Дмитриевичем допоздна, не ведая, что Завтрашний день готовит нам удивительное знакомство.
По широкой долине реки Энмываам медленно шагает старик, опираясь на длинную палку. Пергаментную кожу его лица избороздили глубокие морщины. Длинные пряди черных с проседью волос спускаются на плечи...
На ногах старика торбаса на толстой подошве из оленьей шкуры. Такую обувь чукчи называют «плекты» и носят обычно зимой. А старик надел ее тогда, когда еще нет снега. Видимо, он сделал это неспроста — собрался в дальнюю дорогу. За плечами его висело ружье.