Вокруг Света 1978 № 07 (2454) - страница 35

За то время, что я играл в Мегрэ, из толщи песка один за другим появлялись разрозненные слитки. Не хватало еще семнадцати пушек. На «Слот тер Хооге» их было тридцать восемь; Летбридж поднял десять, в том числе два бронзовых орудия. Восемь мы оставили на дне, потому что на архипелаге не было химикатов для обработки извлеченных из воды крупных металлических предметов.

Очевидно, еще половина останков судна покоилась посреди песчаной равнины, где мы не искали. Раскапывать «Сахару» было бы безумием — все равно что вычерпывать море ложкой. Баллоны становились все тяжелее, лямки все глубже врезались в плечи, покорябанные ладони саднило от морской воды, компрессор то и дело барахлил, и, когда Мишель говорил о поломках, называя технические детали, я понимал, что моторы тоже выдохлись, как и мы.

Зачем искать дальше? Цель достигнута, все, что хотелось узнать, узнано. Летбридж после пяти лет работы тоже должен был принять трудное решение. Он оставил нам часть сокровищ. Мы последуем, как и во всем другом, его примеру. Надо же оставить что-то и нашим преемникам, верно?

Перевел с французского Б. Тишинский

Робер Стенюи

Хосе Луис Сампедро — современный испанский писатель. Его наиболее известные романы — «Конгресс в Стокгольме» и «Река, которая нас несет». Писатель хорошо знает быт и нелегкую жизнь испанских крестьян. Простые труженики земли — частые герои его романов и рассказов. В своих произведениях Сампедро выступает с позиции не только писателя, но и экономиста, который глубоко знает и которого глубоко волнуют проблемы испанских крестьян. «Сотондская коррида» — отрывок из романа «Река, которая нас несет», рассказывающего о тяжелом w мужественном труде плотогонов, их нравах и обычаях, о столкновении их свободолюбивых, независимых характеров с вековой отсталостью и забитостью местных крестьян. И не случайно именно этот отрывок на правах самостоятельного произведения был включен в книгу «Испанские хроники» — сборник рассказов о быте и нравах современной Испании.

Утро

— Кто будет сегодня быком? — выходя из таверны, спросил Четырехпалый у Черного.

— Да кто захочет. Наверное, кто-нибудь из местных.

Площадь имела небольшой уклон. На возвышенной ее части стояла церковь. Галерея, окружавшая церковь, и несколько ступенек, ведущих на колоннаду, создавали подобие трибун. Там уже сидели женщины — и совсем молоденькие сеньориты, и почтенные сельские матроны, а позади них стояли мужчины, серьезные и строгие, в беретах и кепках с большими козырьками. На углу, возле единственного дома с балконом, Бенигно Руис соорудил подмостки на двух телегах, чтобы присутствовать на празднике в окружении своих близких, возвышаясь — как ему и полагалось — над чернью. Сюда же он пригласил Паулу и Американо. Было за метно, что он заискивал перед ними. Шеннон решил остаться около подмостков. К площади сходились местные крестьяне и плотогоны с реки. На ступенях галереи председательствовали сеньор мэр, сеньор священник, альгвазил (1 Альгвазил — глашатай, должность в местных органах власти; в обязанности альгвазила входят публичные оглашения указов судебных и исполнительных органов власти, а также всевозможных объявлений. (Примеч. пер.)) и какой-то старец.

Альгвазил встал и затрубил в рожок, призывая ко вниманию. Его призыв поддержали удары барабана, и тут на площадь с криком выскочил шут. Он угрожающе наскочил на ребятишек, заставив их отпрянуть назад. Самые маленькие от испуга даже расплакались. Пробежав один круг, шут исчез за дверьми таверны, и альгвазил снова затрубил в рожок. Площадь погрузилась в молчание. Глаза Шеннона четко фиксировали отдельные детали: голову, показавшуюся в маленьком оконце дома, огромную уродливую птицу, парящую высоко в ослепительном сиянии солнца.

— Торо! Торо! — вдруг истерично закричала какая-то девушка.

И бык, точно призванный этим криком тысячелетий, выскочил на площадь из черной пустоты таверны. Свирепое животное изображал человек, скрытый темной плотной накидкой. Сзади у него болталась расплетенная веревка, заменявшая хвост, к ступням прикреплены вырезанные из дерева копыта, а на голове был укреплен деревянный каркас с двумя огромными рогами. Он бегал по площади, часто приседая и всеми своими движениями стараясь подражать настоящему быку. По резвым прыжкам и быстрым движениям угадывалась ловкость юноши.