Вокруг Света 1979 № 06 (2465) - страница 58

Но вот завершается жизнь фиджийца, и в последний путь его провожает опять-таки священная ткань. Широкие похоронные полотнища, в которые завертывали умершего, покрыты строгим черно-белым рисунком — символом перехода человека из одного мира в другой. Санаила Таундремалуа не любит задерживаться у этого стенда. И не только потому, что эти маси навевают грустные мысли. Разве не досадно, что едва ли не лучшие изделия матаи навсегда ушли в безвестность? Когда умирал могущественный туранга, жрецы часами обмахивали его своеобразным опахалом с длинным полотнищем священной ткани. После похорон на торжественной церемонии новый вождь опоясывался им или обвязывал голову, символизируя тем самым божественное происхождение и преемственность своей власти. Затем и полотнище, и одежды жрецов, которые назывались «маси калоу» — «божественным одеянием» и носились лишь в наиболее торжественных случаях, прятали в лесу в священный тайник. И ни один фиджиец никогда не вскрывал его из-за боязни навлечь на себя гнев богов.

Зато заключительный раздел коллекции маси вызывает у «ока земли» новый прилив красноречия. Ведь эта ткань имела в фиджийской истории и более прозаическое применение, куда теснее связанное с повседневной жизнью, чем традиционные обряды и религиозные ритуалы. Например, ни одна война не обходилась без флагов из маси. Чтобы объявить ее, достаточно было поставить на видном месте вблизи деревни на высоких шестах полотнища с перекрещивающимся зигзагообразным орнаментом, который был понятен любому фиджийцу: «Раи ту май, ран ту май! Томбо, томбо кана канди ни вануа тани!» — «Смотрите, смотрите! Я разобью моих врагов и съем их!» В ходе военных действий узоры и цвет флагов, прикрепленных к копьям, служили «военными сводками»: они сообщали о ранге сражающихся вождей, а главное — о победе или капитуляции одной из сторон.

И все-таки, считает Таундремалуа, куда важнее была роль маси как эквивалента денег в торговле между различными островами архипелага. Стоимость небольшого отрезка лубяной ткани не уступала «тамбусу» — зубу кашалота. А хорошее декоративное полотнище ценилось дороже возделанного участка земли. Даже войны можно было избежать, уплатив обиженной стороне соответствующую компенсацию в виде священной ткани. Никто не знает, сколько тысяч футов маси было изготовлено за века на Фиджи. Зато точно известно, что самое большое полотнище сделали матаи с острова Бау для своего туранга Рату Серу Сакобау в 1860 году, длина этого «отреза» достигала полумили. Однако, по иронии судьбы, не нашлось достаточно большого каноэ, чтобы перевезти маси в королевскую резиденцию. В итоге буквально-таки сказочное богатство осталось гнить под огромным навесом в той деревне, где было создано.

Этим обычно заканчивается рассказ «ока земли» Санаила Таундремалуа в Национальном музее в Суве. Если же заинтересовавшиеся туристы начинают расспрашивать, как делают эту чудесную священную ткань, старый фиджиец с белыми как снег курчавыми усами и бородой и таким же венчиком волос приглашает пройти во двор музея:

— У нас, на Фиджи, говорят, что для хорошего маси нужны умение, терпение и... женщины. Только их руки могут превратить двухдюймовую полоску луба в полотнище шириной до двух футов, по мягкости и тонкости соперничающее с фабричной кисеей.

На зеленой лужайке под навесом из пальмовых листьев размещается целый цех по выработке маси. Все «станки» в нем местного производства: длинное долбленое корыто, потемневшее от времени; отполированное руками и тканью бревно на бамбуковых козлах да плетенный из прутьев высокий конус над каменным очагом. Вдоль бревна неспешной походкой ходит пожилая фиджийка, ритмично постукивая небольшой деревянной колотушкой по растянутой на бревне сероватой ленте шириной в ладонь. Движения ее настолько плавны, что напоминают медленный танец под аккомпанемент ритуального барабана «лали».

— Ни са мбула? — Как ваше здоровье? — встречает она традиционным фиджийским приветствием экскурсантов, и ослепительная белозубая улыбка делает ее моложе на десять лет.