Вокруг Света 1982 № 03 (2498) - страница 23

Утром 28 июня много людей прибыло в бухту Командор. Как парус Беринга, символизирующий подвиг русских моряков, белел на склоне мыса парус яхты, закрывающий плиты...

И вот сброшен парус с мемориальных плит. Загорелись фальшфейеры. Разорвали тишину над бухтой автоматные очереди. Мемориал открыт...

Вновь начались рабочие будни. Ребята попытались проникнуть к пушкам. Но тщетно. Едва углубились за восемьдесят сантиметров, в раскоп пошла вода. Делали сливные желоба, откачивали воду ведрами — все напрасно.

...4 июля был самым трудным днем экспедиции.

Двадцать часов потребовалось экскаватору, чтобы добраться из поселка до бухты Командор. До бухты Буян «Беларусь» почти дошла своим ходом, а дальше — на коротком буксире за вездеходом через каменные россыпи, по забитым гниющими водорослями берегам.

— Где копать? — был первый вопрос экскаваторщиков, едва мы подошли к «Беларуси».

— Может, сначала пообедаете? — предложили мы.

— Нет. Потом...

Останавливать Валерия Бургардта, когда все буквально наэлектризованы ожиданием, было невозможно. И мы бросились вытаскивать доски, брусья, листы железа, чтобы облегчить работу машине.

— Ничего, я сам,— одернул нас Валерий.— Копать глубоко?

— Метра полтора. Может, чуть больше,— ответил Андрей.

С каждым новым движением ковша котлован углублялся и все теснее становилась толпа, окружившая раскоп. Металлический скрежет под песком заставил нас насторожиться. Экскаватор копнул еще раз, выпрямил стрелу, и все замерли в недоумении... Будто огромный маятник, на зубьях ковша мерно покачивалась... гнутая-перегнутая кровать.

Ковш экскаватора развернулся на 45 градусов, и кровать увенчала верхушку насыпанного из грунта холма. Андрей не выдержал, подошел к ней вплотную и с недоверием потрогал руками.

— Вторая половина двадцатого века,— промычал он.

— Ладно. Давайте попробуем в других аномалиях,— прервал молчание Леньков.

Лишь потом в поселке Андрей признался, что тогда уже не верил ни на грамм в другие аномалии. Но смолчал.

Расставив лапы-опоры на мокром песке, экскаватор принялся раскапывать прибрежную полосу в другом месте и через полчаса поднял металлическое ограждение кормы деревянного судна. Не обрадовала и третья аномалия. Она принесла лишь две трубы и металлический поплавок, каких множество валялось по берегу.

— Есть что-либо еще? — для Андрея вопрос Бургардта был подобен хуку.

— Есть,— спокойно сказал Андрей.

— Показывайте. Попробуем...— сказал другой экскаваторщик, Леонид Чернышев.

Андрей до сих пор не говорил нам о четвертой аномалии, а тут вдруг уверенно указал на новое место, метрах в сорока пяти от остатков сгоревшей избушки в скрывающейся во время прилива полосе. Примерно там, где были нарисованы орудия на схеме экспедиции 1966 года. Однако копать долго тут не удалось. Начинался прилив, и в котлован стала поступать вода...

— Завтра все станет ясно,— сказал вечером у костра Андрей.— Они там — в воде.

Но до завтра нас отделяла ночь. Весь лагерь: семеро археологов, школьники Никольского, курсанты — все, кажется, спали беспокойно. Пушки были для каждого из нас теперь единственной целью. Мы практически завершили исследования жилищ, собрали археологический материал. Но пушки... Без них уезжать было нельзя. А в запасе оставалось лишь три-четыре дня.

— Сели,— печально изрек вдруг Андрей, возившийся со своей аппаратурой на выброшенных морем бревнах, и сам опустился на песок.— Аккумуляторы сели,— он вопросительно смотрел на меня.— Если не заменим, искать пушки бесполезно...

Запасной аккумулятор от моей радиостанции оказался длиннее и больше штатного, и его пришлось прикреплять веревочками к ремням прибора. Андрей ходил по берегу вдоль промерочного шнура вслед за Леньковым, в руках которого был датчик магнитометра; аккумулятор болтался и шаг за шагом бил Андрея чуть ниже поясницы. До нас едва слышно доносился треск самописца над каждой точкой съемки.

Экскаваторщики приехали перед обедом — они ночевали в избушке в семи километрах от нашего лагеря.

— Где будем работать? — как всегда, будто прямо с порога, спросил Бургардт.