Вокруг Света 1982 № 03 (2498) - страница 40
В 24 дня, включая сюда остановки и обходы неудобного пути, мы прошли еще 300 миль, то есть в среднем 13 миль ежедневно. Во время переходов через, по-видимому, бесконечные ледяные просторы я внимательно следил и за нашим собственным физическим состоянием. С тревогой я наблюдал изо дня в день за падением собственных сил и наступающим физическим изнеможением моих спутников — эскимосов. Болезнь одного из нас была бы равносильна гибели всей экспедиции. Но как бы то ни было, нам оставалось одно: использовать всю силу без остатка и до конца.
Утром 13 апреля наши мучения достигли своего апогея. Целый день неослабно дул пронзительный западный ветер и к вечеру довел нас до отчаяния.
Авелах прилег на санки и отказывался идти дальше. Собаки, повернув головы, проницательно смотрели на своего хозяина. Я приблизился к нему и остановился рядом. Этукискук также подошел к нам и молча тупым взглядом стал смотреть на юг. Крупные слезы катились из глаз Авелаха. Несколько минут длилось молчание. Мера страданий переполнилась. И, едва ворочая языком. Авелах промолвил: «Хорошо умереть, больше невозможно...»
14 апреля наши наблюдения определили положение — 88° 21" северной широты и 95° 52" западной долготы. Мы находились в 100 милях от полюса. Но настроение наше от сознания такой близости к заветной цели ничуть не повысилось.
Со стиснутыми зубами и страшным напряжением воли мы начали наши последние переходы через льды. Собаки, обмахиваясь пушистыми хвостами, бежали быстро и ровно. И с каждым щелканьем кнута верные животные сильнее налегали в упряжь, увлекая за собою легкие санки. Нас смело можно было показывать в музеях-паноптикумах в качестве диких людей. Постоянное мерцание снега вызвало шелушение кожи на лице, которое нас изуродовало самым фантастическим образом. Ослепительное блистание кристальной ледяной поверхности вело к сокращению мускулов, окружающих глаза. Зрачки стянулись до величины игольного ушка, с бровей и ресниц свисали ледяные сосульки. Вследствие постоянного ветра и крутящегося в воздухе снега у нас вошло в привычку щурить глаза.
Под глазами у нас образовались кровоподтеки, и нам вследствие сильной боли стоило больших усилий держать их открытыми.
19 апреля мы расположились бивуаком на живописном старом ледяном поле, окруженном со всех сторон мощными глыбами. Мы наскоро раскинули палатку и накормили голодных собак. Подкрепившись горячим гороховым супом и парою кусков замороженного мяса, эскимосы быстро заснули, в то время как я принялся по привычке за определение нашего географического положения. Измерения показали 94° 03" западной долготы, а вычисление широты секстантом дало 89° 31", то есть расстояние в 29 миль от полюса.
Сердце мое запрыгало от радости, и, должно быть, я вскрикнул, так как мои спутники проснулись. Я объяснил им, что мы находимся в двух переходах от «Тити Шу» («Большого Ногтя»). Здоровым пинком Этукискук разбудил Авелаха. Оба взобрались на ледяную глыбу и принялись разыскивать «Большой Ноготь» в подзорную трубу. Они не могли себе представить ось земного шара без какого-нибудь реального признака ее на поверхности земной коры. Я попытался объяснить им, что самый полюс невидим для глаза и что его положение определяется только специальными инструментами. Этим ответом они удовлетворились и выразили свой восторг громкими криками «ура». Два часа они плясали и пели на радостях, как сумасшедшие.
На радостях мы устроили целое пиршество, заварив большой чайник чая, приготовив великолепный суп из пеммикана и полакомившись даже бисквитами. Собаки выразили нам полное свое сочувствие и одобрение оглушительным лаем и в награду получили дополнительную порцию пеммикана.
Мы горели, как в лихорадке. Ноги бежали сами собой. Наш энтузиазм заразил даже псов, и они так быстро понеслись вперед, что я еле успевал следить за правильностью курса. Глаза невольно искали какого-нибудь признака близости точки полюса, но не находили ничего необычного на горизонте. Впереди простирались те же самые волнистые, движущиеся поля, что и раньше. Идя впереди каравана на расстоянии нескольких десятков саженей, я взбирался время от времени на глыбы льда и оборачивался назад, любуясь быстротою движения моего маленького поезда.