Вокруг Света 1983 № 10 (2517) - страница 47
«Нет, нельзя этого допустить! — мысленно закричала Надя. — Мы же люди! Уж лучше... самим...»
И тут же возбужденное воображение нарисовало новую картину. Словно заглянув в возможное будущее, Надя увидела салон дисколета с едва мерцающим освещением; превращенного голодом в живой скелет Игоря; Чекерса, без сил лежащего на полу и судорожно ловящего бескровными губами застоялый затхлый воздух... Надя сама вдруг почувствовала приступ удушья, повернула регулятор кондиционера. В каюту хлынул поток свежего, прохладного и вкусного, как родниковая вода, воздуха. И сразу стало легче.
«О чем это я? — недоуменно спрашивала себя Надя, освобождаясь от кошмарного наваждения. — Какой разум, какой мозг? Несколько странных происшествий — и уже мерещится инопланетный интеллект. Чушь какая. А я-то хороша: начинающий ученый, биохимик со специальной подготовкой — а впечатлительна, как девчонка. Это же надо такого нафантазировать: добровольно обречь себя на гибель, отдать свою жизнь! Единственную жизнь — и не увидеть больше Землю, днепровские закаты в черешневых садах... Навсегда, навечно отказаться от любимого дела, от молодости, только-только осознанной и потому ставшей великой ценностью, не познать большой, настоящей любви, не испытать материнства... И ради кого? Ради полипов каких-то, почти что амеб, наверняка не уникальных в океане Кайобланко. Нет, какая же я дура, просто невероятная дура!»
Надя окончательно успокоилась. Вот так из мухи делают слона, из кишечно-полостного полипа — гиганта мысли. К чему усложнять, когда все достаточно просто?
И поморщилась, ощутив слабый и в то же время неприятно болезненный укол от еще раз затухающим бликом мелькнувшей мысли: «А вдруг все и в самом деле не так просто?»
— Игорь, — пилот сидел в кресле напротив Краснова, — давай еще раз попытаемся разобраться. Скажи как эколог, хотя бы теоретически это возможно — чтобы кораллы развились до уровня интеллекта?
— Ты же знаешь, Боб: почти все верят в существование разумной жизни в других мирах, но пока разума нигде не обнаружили. А теоретически... Чего-чего, а теорий хватает. Однако что считать интеллектом? О критериях разума существует много спорных точек зрения. Одни философы считают, что разум — это умение трансформировать окружающую среду в собственных интересах, например, добывать полезные ископаемые или строить города. Но ведь бактерии-металлофаги куда раньше людей начали добывать из почвы и морской воды чистые металлы, а обладатель прекрасно развитых конечностей — осьминог — живет порой в собственно можно, так сказать, построенных поселениях. Интеллект, утверждают другие, проявляется прежде всего в употреблении обширного числа речевых символов, в способности к абстрактному мышлению и анализу, в умении решать математические задачи. Многие в интеллекте видят способность понимать и контролировать взаимосвязи. А есть и совсем широкая формулировка, по которой разум начинается с осознания себя. Ну, по этому определению на практике судить вообще о разуме невозможно. Стоит себе, скажем, баобаб тысячу лет, и кто его знает: вдруг он давно уже осознал и себя, и собственное место в мироздании, вполне ими удовлетворен и философски!
— Но разработаны же специальные системы для определения интеллекта, тесты, шкалы...
— Однако единой системы нет. Наверное, все-таки невозможно провести четкую линию между разумом и неразумом. И судить, что отнести по эту сторону, а что по ту...
— Вот видишь: судить невозможно, а мы судим. Каждый день судим, каждую минуту, на каждом шагу уничтожая какую-то жизнь — бактерии, насекомых, скот, баобаб твой, насчет которого ты сейчас острил. А вдруг он и в самом деле разумен? Или есть гарантия, что нет?
— Абсолютной, стопроцентной гарантии дать невозможно, Боб,— пока чал головой Краснов. — Существует определенная вероятность, что это баобаб окажется как-то по-своему разумен. Но с позиции всего человеческого опыта вероятность подобная ничтожна.
— И потому сбрасывается со счетов.
— Сбрасывается. Органическая жизнь зиждется на движении из одной формы в другую. Иначе не было бы эволюции.