Вокруг Света 1984 № 06 (2525) - страница 31

— Спасибо, сестра! Но сражаться за счастье нового Афганистана можно и без оружия. Наши враги не только душманы. Есть еще один опасный враг — невежество. Новую жизнь смогут построить только грамотные люди. Вы думаете, почему в вашем кишлаке не было школы? Потому что богачам легче обмануть неграмотных дехкан, держать их в повиновении. В знаниях заключено больше опасности для угнетателей, чем в сотне ружей. Поэтому я призываю вас учиться самим и учить других. Мы оставим вам книги, листовки, учебники — начните с них...

Жадно ловят слова Фазили те, кто еще вчера и думать не смел о книгах, о равенстве, о революции. Еще на одно поле упали семена новой жизни.

— Агитбригада из Герата? — Каюм с трудом разлепил веки, чтобы взглянуть на того, кто передал ему эту новость. После хорошей порции гашиша голова бандита болела, точно в нее вбили раскаленные гвозди.

Перед лежанкой навытяжку стоял Гулям Сахи — как всегда тихий и бледный. «Шайтан знает, что от него ожидать — преданности или измены?» — раздраженно подумал главарь.

— Какая еще агитбригада?

— Они ездят по кишлакам, поют песни и агитируют за Кармаля. Сегодня вечером они должны выступать в уезде Кишм.

Каюм под наплывом боли снова закрыл глаза. Что же происходит в его владении? Какие-то сопляки из Герата спокойно разъезжают по его земле, призывают к неповиновению дехкан, распевают безбожные песни. Сегодня пять девчонок сняли паранджу, завтра, послушав агитаторов, еще пять сделают то же самое. Так и дехкане перестанут бояться, кормить его отряд, давать его людям кров.

Каюм инстинктивно ощутил опасность, таящуюся в действиях гератской агитбригады, избравшей своим оружием слово. Если дехкане поверят тому, что им скажут, это будет его конец. Безвозвратный.

— Подойди ко мне, Гулям Сахи.— Каюм снова открыл налившиеся кровью глаза.

— Та девчонка из города... Она еще жива? Молчи, я знаю — она жива, а ведь именно тебе я приказал казнить ее. Но ты не сделал этого!

— Погоди,— остановил он слабым движением руки попытавшегося оправдаться парня.— Ты забыл о своем долге властелину нашему Ходже Кадыру. Аллах все видит и ничего не спускает тем, кто плохо служит ему. О, прости нас, небо!..

Каюм сел на лежанку, театрально воздел вверх руки. Потом бросил быстрый взгляд на мальчишку. Того начала бить дрожь. Каюм знал, как подчинить себе этого чахоточного парня, который при одном упоминании об аллахе впадал в истерическое состояние.

— Но моя доброта, Гулям Сахи, поистине беспредельна. Я даю тебе шанс спасти свою душу.— Каюм нагнулся и выдвинул из-под лежанки деревянный ящик.— Держи две гранаты. Одну бросишь на сцену, где будут выступать артисты, другую швырнешь в толпу. И ты это сделаешь, Гулям!

Он протиснулся сквозь толпу перед сценой. Сейчас артисты запоют, и тогда он выдернет кольца из гранат, которые спрятаны в карманах. Один взрыв сметет со сцены агитбригаду, другой в куски разорвет собравшихся здесь дехкан. Начнется паника, и люди Каюма, укрывающиеся за ближними дувалами, откроют огонь. «Если ты не бросишь гранаты, мы тебя убьем!» — сказал ему, усмехаясь, Каюм. Гулям Сахи хорошо знал, что это не пустая угроза: прикончат, еще как! Не дрогнув, как он и сам проделывал не раз.

Революция сбросила гнет навсегда,

Наша древняя родина вновь молода,

И селенья ее, и ее города

Окрылило республики знамя,— воодушевленно пел молодой солист. Его голос, усиленный громкоговорителем, разносился по всему кишлаку.

Пора! Гулям Сахи ринулся вперед, вытаскивая из кармана первую гранату. «Смотри, всевышний, на какие подвиги идет твой верный раб!» — пронеслось в его голове.

Всколыхнись, отчий край!

Ночь уходит — вставай!

Левая рука бандита уже тянулась к кольцу.

Был в цепях ты, но цепи разбиты в бою,

О свободе твоей, край любимый, пою!

Пора! Он дернулся и тут же почувствовал на запястьях чьи-то крепкие руки.

— Тихо,— услышал сзади властный голос.— Пусть люди дослушают песню. А «игрушки» эти мы у тебя отберем.

Несордоку вырвал у бандита гранаты и передал товарищам.

Век за веком тянулся насильственный сон —