Вокруг Света 1984 № 06 (2525) - страница 58

— Нас же это с тобой не касается, Ген,— пробормотал я еще растеряннее.

— Или помогай, или не стой на дороге, товарищ интеллигент,— ответил он едко, напрягая медные руки.

Еще в самом деле подумает, что трушу. Конечно, недаром говорят, что в тайге за такие дела пулю схлопотать очень просто. «Ну, нет, не нам бояться его, браконьера, а ему — нас!» — заключил я, бросаясь к заездку, и подпер плечом огромный валун. Вдвоем мы и вывернули гранитную глыбу из плотины.

— Добро,— проговорил Геннадий с полным выдохом.— Крепко сбит заездочек. Опыт большой, видно, в этом деле у рыбачка. Кто же это может быть? Со Светлого, или с Перевоза, или с ЛЭП?

— Есть же и здесь служба по борьбе с такими,— осторожно вступился я.— Мы в Иркутске на общественных началах даже бригаду организовали. Я сам участвовал в нескольких комсомольских рейдах. Задержали немало шантрапы.

— Лесничий наш — парень слабохарактерный,— мрачно ответил Геннадий.— Вот и получается, что браконьеры свирепствуют в нашей тайге. Кабаргу бьют и зверя когда попало, хариуса в речках почти не осталось.— Он швырнул в воду последние прутья плетня.— Ну, пошли... А то я чувствую себя в два раза злее, чем до находки, до тех штаг. Попался бы он мне сейчас!..

«Хлюп-шлеп-чавк!» — отозвалось русло речки под нашими сапогами.

И вот мы снова в своей лодчонке. Теперь спуск вниз по течению. Со всеми удобствами. Настелили в носовой части лугового сена с листочками и по очереди отдыхаем.

Жуя мерцала осенним праздничным блеском. Река казалась бы унылой, не будь золотой оправы берегов. Это лиственница дает такой ярко-золотистый цвет. Роскошное убранство. Это символ края золотых россыпей, под которыми на глубине затаились нетронутые жилы.

Запах зеленого сена и всплеск весла усыпили меня. И во сне мне мерещилась дорога по гольцам, посыпанная золотым песком.

А проснулся я оттого, что лодка стояла на месте. Были уже сумерки, но я рассмотрел каменную фигуру Евстропова на корме. Двойное весло лежало у него на коленях, и черные капли воды срывались с весла в реку. Он думал о чем-то, и крепко.

— Тезка,— окликнул я его.

Он улыбнулся и сказал виновато:

— Задумался, вот и сел на мель.

— Наверное, о той, что провожала тебя утром...

— Нет, об отце,— ответил Геннадий.— Здесь он утонул, в этом месте.

У меня все мысли в голове застопорились, словно рыбный косяк перед заломом на речке.

— Как же... здесь мелко и... острова...

— Была большая вода,— сказал Геннадий.— Они везли на моторчонке генератор для драги, здесь наткнулись на завал и перевернулись.

Черные капли звонко бились о непроницаемую поверхность реки.

— Давай мне весло, тезка,— наконец сказал я.— Ложись отдохни, прикинь следующий маршрут.

Он перешел на мое место, а я спрыгнул в воду и столкнул лодку с мели.

Я греб неумело, но сильно. Лодка бесшумно обгоняла течение. Мне нравилось ощущать себя кормчим и то, что мне доверил весло Геннадий Евстропов. Он принял меня на свою дорогу, которую скромно торил навстречу большим магистралям, начинавшимся где-то за витимскими, байкальскими, ленскими гольцами...

Это было то время, когда пошли на убыль игрушечные, маложизненные мысли о расчете и о тематической экспедиции, где был бы у меня отдельный стол, микроскоп и важный ученый вид. Я знаю это твердо сейчас, когда прошло много лет с того самого поиска. Позже по многим нашим маршрутам пошли драги — таежные золотодобывающие фабрики-крейсеры. Геннадий Евстропов и по сей день на своем разведочном посту, готовит новые полигоны под золотодобычу. А что касается меня, то свет золотых берегов таежных рек до сих пор отражается в моей душе. И когда встал вопрос на семейном совете, куда пойти учиться моему сыну Максиму, я посоветовал: «На геологический факультет!» А пришла пора практик, сын взял направление на Север, на ленские берега, уже дальше тех мест, где ступил на свои первые маршрутные тропы отец.

С каким трепетом и волнением я читаю его письма и вижу в них себя, будто сам сижу у костра, а рядом — Геннадий Евстропов.

«...Здравствуйте, дорогие мои,— писал сын.— Не надеялся я, что мне представится возможность послать вам письмо из нашей ленской таежной глуши: мы все время перебираемся дальше от нашей базы. Но вот «повезло» — начальник партии Марков Владимир Вавилович вынужден отправиться на несколько дней в Киренск по неотложным делам, он и унесет, потом увезет наши письма.