Вокруг Света 1987 № 07 (2562) - страница 13

Упала ночь. Теваке обратил мое внимание на то обстоятельство, что наши путеводные звезды уходили за горизонт в северо-западной стороне под косым углом, и предупредил, что каждой из них можно пользоваться в качестве ориентира очень непродолжительное время. Сам навигатор настолько хорошо ориентировался по этим косо убегающим звездам, что смог без труда определить тот момент, когда ветер отступил от своего прежнего направления на 10 градусов. Когда Теваке доверительно сообщил мне об этом, я поначалу не поверил, что такая точность вообще достижима на глаз. Но вот Канопус поднялся строго за нашей кормой, и это доказывало, что мы точно выдерживали курс и что ветер переменился именно так, как сказал Теваке.

«Исбьерн» переваливал с волны на волну под абсолютно равнодушными тропическими звездами, Теваке в задумчивости стоял, облокотившись на ограждение.

— Ну, конечно,— сказал он не без внутреннего колебания, взглянув на меня через плечо.— Ты, должно быть, все знаешь о «те лапа».

Я честно заверил его, что не знаю об этом вообще ничего.

— Тогда смотри,— Теваке показал куда-то вбок.— Нет, не наверх, смотри глубоко. Ты видишь — все равно что молния под водой.

Сравнение было очень удачным. Примерно на глубине сажени под водой появлялись полосы, проблески и целые пласты света — они вспыхивали и тут же гасли. Теваке объяснил, что полосы «те лапа» как бы исходят от островов. Феномен лучше всего виден в открытом море на расстоянии 80—100 миль от суши; свечение исчезает совсем, когда низкий атолл появляется в поле зрения. Теваке подчеркнул, что оно в корне отличается от обычной поверхностной люминесценции. По его словам, для навигаторов было обычным делом ориентироваться по «те лапа» в беззвездные ночи.

На следующую ночь, после того как мы легли в дрейф и спустили паруса, чтобы дождаться утра,— нам предстояло пробираться сквозь извилистые рифы острова Матема,— нависшие облака еще более сгустили темноту, и «те лапа» была видна куда более отчетливо. Вспышки следовали по двум ясно различимым направлениям. Одна серия, как утверждал Теваке, шла «от» вулканического острова Тинакула, а вторая — «от» Ндени. Наутро и гористый Тинакула, и массивный Ндени обнаружились точно в указанных Теваке направлениях — оба острова лежали примерно в двадцати милях от нас.

Какова может быть природа данного явления? Океанографы не исключают, что ответ на этот вопрос таится в определенной форме биолюминесценции, которая проявляется, вероятно, под воздействием отраженных волн...»

В редакции

И все-таки непонятно было нам, собравшимся вокруг Дэвида Льюиса,— что толкало этого человека, немолодого уже, на столь авантюрные — с точки зрения здравого смысла — плавания? Что заставляло его отказываться от привычных навигационных приборов (вспомним навыки, полученные Льюисом в вечерней навигационной школе) и из года в год бороздить волны величайшего океана планеты, вглядываясь в звезды, в валы зыби, прислушиваясь к ветрам, изучая таинственную «те лапа»?

— Я был должен, просто обязан был изучить древние методы,— объяснял нам Льюис.— Только освоив навигационную технику полинезийцев, я получал право рассказывать о ней, знакомить с ней других людей. Личный опыт — для меня главный путь приобретения научного знания. Меня завораживала мысль о том, что в старину люди дерзко уходили в море столь далеко, что не видели берегов, и пересекали огромные пространства, и находили новые земли, а потом возвращались. Обязательно возвращались, иначе по их пути не пошли бы другие. Техника сложная, поэтому я долгие годы учился, был подмастерьем у опытных навигаторов. А их навыки — едва ли не единственное окошко, сквозь которое можно заглянуть в глубь веков и увидеть первых мореходов Полинезии.

— А книги?.. Вы отправляетесь в плавание, уже имея готовый замысел, или книги «созревают» в море?

— По-разному. Первые книги я писал по следам плаваний — так родились «Дочери ветра» и «Дети трех океанов», посвященные кругосветному путешествию на катамаране с женой и дочками. А в последние годы я отправляюсь в экспедиции, уже зная, что обязательно буду писать книгу. Отсюда — и соответствующие приготовления. Я выпустил уже десять книг. Самыми удачными считаю две из них — те, что посвящены полинезийской навигации. Первая — «Мы, навигаторы» — довольно академична. Тут я преследовал вот какую задачу: убедить людей, что существует много академических книг, написанных авторами, которые ничего не знают об океане. Эти авторы уверены в том, что «невежественные» островитяне вовсе не могли совершить все эти плавания. Однако я сам плавал с полинезийцами и доказал совершенно обратное: островитяне чувствовали себя в океане как дома уже тогда, когда европейцы — мореходы античности — делали еще только первые попытки каботажных плаваний и пуще смерти боялись оказаться в море вне видимости берегов. Вторая книга на эту тему — «Путеводные звезды». Она более популярного плана и повествует не только о старинных методах навигации: в нее включены рассказы о моих плаваниях с сыном, о путешествии на двойном каноэ «Хокуле"а» и многое другое. Очень важная для меня книга «Айс берд»: в нее вложен мой личный опыт одиночного антарктического плавания — страшный опыт! — который может быть полезен для других. Есть еще две книги об исследователях Тихого океана: хотя плавали по нему испокон веков полинезийцы, но исследовать океан научными методами первыми стали все же европейцы. Написал также книгу об аборигенах Австралии. Наконец, нам с Мими очень дорога последняя книга — мы писали ее совместно — о нашей антарктической экспедиции, предпринятой вдвоем. Мы назвали ее «Закованные во льдах»...