Вокруг Света 1989 № 12 (2591) - страница 4

Книга «В краю летучего камня» пролила свет и на происхождение самого рода Матрехиных. Оказалось, что их садкой, то есть местом поселения, носившим постоянный, а не сезонный характер, был Нижнекаменский погост на озере Вулиявр. Оттуда род Матрехиных заселил Нирьхтниярк — всю восточную часть Кольского полуострова, включая и летний и зимний Иокангские погосты. Садка Матрехиных хранила трудовые традиции и предания восточных саамов, их лыхте-верра — древнюю языческую веру. Поселение саамов на озере Вулиявр возникло еще в XVI веке, тайно. Живший здесь ранее отшельник Сергей (по его имени и название — Сергозеро) предупреждал таившихся в тундре лопарей о том, что на них готовятся набеги с целью обращения в православие. Поэтому среди рода Матрехиных были не только хранители языка, носители диалекта, который позднее получил название иокангского, но и знатоки древних языческих обрядов народа, хранители шаманского искусства, чародеи и ведуны.

Первой из персонажей писаховских рисунков в книге Чарнолуского нашлась Марина Лазаревна Матрехина. В пояснении к рисункам Писахова Чарнолуский называет ее «девушкой-лопаркой в летнем праздничном костюме». Отмечает ее странный головной убор-перевезку, который саамские девушки носили до вступления в брак.

Оказывается, прибыв в Иокангу летнюю, автор «В краю летучего камня», будучи еще студентом, «обосновался в школе, чтобы не тратиться на оплату квартиры». Столоваться сговорился у Марины. Марина же уговорила саамского паренька Пронея пойти со студентом к иокангскому сейду, познакомить с древним саамским святилищем.

Сеиды — священные камни саамов, культ которых некогда был распространен по всей Лапландии, как в скандинавских странах и Финляндии, так и на Кольском полуострове. Почитание камней — одно из наиболее ярких проявлений язычества — вызывало постоянное преследование как католической, так и православной церкви. Еще архиепископ Новгородский и Псковский Макарий писал Ивану Грозному: «...во всей Корельской земле до Коневых вод и за Ладожское озеро и около него суть многие идолопоклоннические суеверия и скверные мольбища идольские, коими служат леса, камни...» Сейды могли быть как предметом семейного или родового поклонения, так и культа целого погоста. По представлениям саамов, эти священные камни обладали способностью перелетать с места на место.

Русские исследователи Лапландии Н. Н. Харузин, К. В. Щеколдин, В. Ю. Визе, а в советское время В. К. Алымов описывали многочисленные капища и сейды саамов в западной и центральной частях Кольского полуострова. Столкнулся со следами древнего культа и автор этих строк. На острове Колдун, что возвышается в южной части Ловозера, на его вершине я видел место древнего мольбища, окруженное вертикально поставленными рогами оленей. Ветви рогов покрывал плотный и густой мох. По-видимому, как место жертвоприношения сейд был оставлен десятки лет назад.

Сейды в восточной части Кольского полуострова практически не были известны. Тем больше интереса вызвал у Чарнолуского рассказ Марины и возможность познакомиться с этими памятниками в окрестностях Иокангского погоста.

...Близ устья реки Иоканги, там, где она выходит из узкого скалистого каньона и устремляется к морю, в понижении небольшого холма, в окружении берез Чарнолуский и увидел большой четырехугольный темный камень, внешне напоминавший саамскую избушку. Весной, после приезда из зимнего погоста, жители Иоканги шли сюда, неся сейду свои жертвы: кто свинцовую пулю или табак, кто рыбу или полоски цветного сукна. Здесь совершались моления, испрашивалась удача в летнем промысле.

Саамские капища обыкновенно располагались в стороне от селения, в уединенных местах, так как, по древним поверьям, сейды не выносили шума и, заслышав его, могли оставить привычное место. Такая участь, по рассказу Пронея, постигла и иокангский сейд. Когда однажды здесь собралась молодежь и завела шумные игры, из-за камня внезапно появился старик с длинной бородой. Он поднял свой посох и погрозил разгулявшимся ребятам. Это и был сейд. Потом он повернулся спиной и ушел.