Вокруг Света 1992 № 01 (2616) - страница 17

— Весь день я думал о себе! То, что случилось этим утром, заставило меня увидеть себя таким, каким я был уже долгое время — обезумевшим от игры. Теперь я собираюсь стать таким, каким я был в давние времена. Для начала я выступлю в поход, чтобы вернуть себе доброе имя и захватить у врага добычу. И я пойду не один. Мой сын пойдет вместе со мной.

— О, нет! Он слишком молод для этого!— закричала мать.

— Я уже достаточно взрослый! И я хочу встать на эту тропу, чтобы иметь право сказать отцу Сатаки: «Отдай мне свою дочь, мы хотим иметь собственный вигвам», — ответил я.

Известие о том, что мой отец и я собираемся на войну, быстро разнеслось по всему большому лагерю. Однако ни один мужчина не вызвался присоединиться к нам. Нас также не пригласили вступить в большой военный отряд Желтого Волка, который готовился выступить против Народа Носящих Пробор (Народ Носящих Пробор — племена сидакота. Прозваны так черноногими в связи с особенностью их прически — четким пробором посредине головы.), находившегося далеко вниз по течению Большой реки. (Большая река — так черноногие называли Миссури.)

И ни один мужчина не подошел к нашему вигваму пожелать нам удачи и дать нам свои советы. Все это показывало, как низко пал во мнении людей мой отец — он не имел ни одного друга.

Но Сатаки пришла вместе со своей матерью Патаки (Несущая Женщина), близкой подругой моей матери. Сатаки рассказала мне, как она рада, что я собираюсь идти на войну. Я должен верить, горячо убеждала меня она, что вернусь от врага с добычей, и захваченные лошади положат начало громадному табуну, который заставит ее отца обратить на меня свой благосклонный взгляд.

Потом она потянула за шнурок, на котором у нее на груди висел священный Бизоний Камень, подаренный ей жрецом Солнца несколько зим тому назад. И прежде чем я понял, что она делает, она сняла его с себя и надела мне на шею.

— Нет, нет! Ты должна взять его обратно, — запротестовал я. — Без него с тобой может случиться какое-нибудь несчастье.

Но Сатаки не разрешила мне снять его. Ее глаза блестели, она взяла меня за руки и, крепко сжав их, прошептала:

— Ты должен носить его ради меня! Каждый день и ночь молись ему: он обеспечит вам безопасность.

Она поцеловала меня и выскочила из вигвама, прежде чем я успел удержать ее.

Вечером мы с отцом выступили в поход.

На третье утро еще до наступления дня мы пересекли последнюю извилину долины Медвежьей реки и вышли к берегу Большой реки.

Теперь, когда мы сидели и слушали странное журчание воды — протяжную и печальную песню этой великой реки, — он неожиданно спросил:

— Ты никогда не видел, какие лодки делают женщины Народа Земляные Дома? (Народ Земляные Дома — племя манданов. Черноногие назвали так это племя из-за круглых, покрытых дерном домов, в которых жили манданы.)

— Конечно, нет. Как я мог видеть, если я никогда не был в стране этого народа? — ответил я.

— Ты скоро увидишь, как мы сами сделаем одну из таких лодок. Все, что нам нужно, — шкура большого бизона и ивовые прутья. Когда наступит день, мы постараемся этого бизона добыть.

И на следующий день мы подстрелили двух бизонов. Очень осторожно, всячески избегая порезов, мы сняли шкуру с самого большого бизона, очистили ее от мяса и сразу же с помощью шила и ниток зашили дыры, которые пробили в ней наши стрелы. Второго бизона мы свежевали не так осторожно, так как из его шкуры только часть пошла в дело на изготовление завязок.

Потом из длинных ивовых прутьев мы сделали два обруча и скрепили их кожаными завязками. Больший из них предназначался для верха лодки, а меньший — для днища. Вдоль и поперек мы переплели их многочисленными прутьями. Получилась большая открытая корзина, вроде круглых неглубоких тарелок белых. Затем мы накрыли корзину шкурой бизона шерстью наружу, надежно прикрепили ее с помощью кожаных завязок к краям верхнего круга. Теперь работа была закончена.

После этого мы спустили нашу лодку на воду. Мы сняли мокасины, вброд подошли к лодке и сели в нее одновременно и так осторожно, чтобы не зачерпнуть воды. Я сидел по одну сторону, отец по другую, а свое оружие и сумки мы положили посередине. Оттолкнувшись, мы сначала медленно поплыли вниз по течению Медвежьей реки, а очень скоро — по широкой и значительно более быстрой Большой реке.