Вокруг Света 1995 № 06 (2657) - страница 5
Крейсерская скорость Ан-2 — сто восемьдесят километров в час. Лететь чаще всего приходится, ориентируясь визуально, на небольшой высоте. Отчего в жаркое время при восходящих потоках нещадно, как при на морской волне, болтает.
В некоторых случаях без посадки самолетам предстояло пробыть в воздухе до пяти часов, но американцев это не смущало. Пилот Лундгрен сам часами мог вести этот неприхотливый российский самолет, а Рон Девис, всюду рассказывая, как он во время последней большой войны высаживался с войсками союзников в Нормандии, только и мечтал, как бы подольше посидеть во время полета в кресле второго пилота.
Этот неугомонный историк, никак не желающий смириться с годами, работая в Музее истории авиации в Вашингтоне, несколько раз побывал в Советском Союзе, перезнакомился со многими известными пилотами, раздобыл уникальные фотографии и издал у себя в стране альбом «Аэрофлот». Цена его была немалая: 35 долларов! Но, как ни странно, альбом разошелся.
Однако прежний «Аэрофлот» уже перестал существовать, и недоразумения начались сразу после Санкт-Петербурга. Архангельск отказался принять «Аннушки». Не было заправки. Пришлось садиться в Онеге, там и заночевать.
Следующий пункт посадки был в Нарьян-Маре. На пути к нему вдоволь налюбовались на болотистые северные леса, извивы многочисленных рек, тундровое редколесье. В июне в Заполярье весна, кое-где еще лежит снег, земля черна, а вода в Печоре имеет желтоватый оттенок.
Самолет с американцами приземлился в устье Печоры на рыболовецкой тоне. Приветливые люди повели гостей в дом, угостили рыбкой. Отсюда пошли через спутник в Америку первые репортажи. Заночевали в прихваченных с собой палатках на берегу моря. Рон Девис, как мальчишка, был доволен и счастлив. А утром выяснилось, что колеса «Аннушки» утонули в зыбуне — влажном песчаном грунте. Пришлось, призвав на помощь рыбаков, вытягивать самолет всем миром, и так как дело удалось, то в памяти оно осталось неплохим приключением.
Арктика показала когти в Салехарде. Низкая облачность, ветер, надвигающийся циклон грозили надолго задержать здесь самолет. А на весь перелет до Магадана отводилось по плану всего двадцать дней. Отрубянников готов был в лепешку разбиться перед аэродромным начальством, как только его не уговаривал, пока не вымолил разрешение на вылет.
Летели низко под пеленой облаков. По просьбе американцев, прицепились к известной мертвой «сталинской» железной дороге.
Построенная на вечной мерзлоте руками заключенных, она так и не стала действующей. Рельсы средь тундры еще продолжали кое-где лежать, но почти все мосты через речку рухнули, развалились станционные постройки. Однако окруженные колючей проволокой лагеря со сторожевыми вышками смотрелись сверху как новые. Тут уж пилотам пришлось покружить. Через открытую дверь, привязавшись за пояс ремнями, не жалея пленки, снимали поочередно то кинооператоры, то фоторепортеры это живое свидетельство не столь уж давних жутких лет.
Подлетая к Надыму, молодому городу газовиков и нефтяников, разглядывали буровые вышки, грязноватые поселки буровиков, изборожденную гусеницами вездеходов, начинающую оттаивать болотистую поверхность тундры. В Надыме у американцев была запланирована встреча со своими соотечественниками, американскими экологами, прибывшими сюда проводить наблюдения. Надеялись добраться с ними на вертолете до ближайшей буровой, познакомиться с работой северян поближе, но вертолет так и не прилетел. Времени не оставалось. По графику их поджидали еще Дудинка, Хатанга, и решили лететь дальше.
В Надыме число участников экспедиции сократилось. Запросились домой оба переводчика, в прошлом советские граждане. Им вдруг до тошноты не захотелось видеть более тусклость жизни российского Севера. И правда: от былого задора эпохи освоения суровых мест не осталось и следа, вихрь ненужности прокатился по Арктике, люди уезжали, поселки пустели, лихорадило и большие города, родившиеся на добыче драгоценного сырья и металлов.
В Хатанге, вблизи аэропорта, американцы увидели стоящий на постаменте Ан-2. В прошлые годы «Аннушки» в Заполярье немало поработали, помогая геологам и местному населению осваивать необжитый край. И у всех участников необычной экспедиции возникло чувство гордости, за то, что они как бы продолжили жизнь заслуженного самолета.