Вокруг Света 1995 № 06 (2657) - страница 8

— Вот, — говорят,— а вы повезете 16 тысяч тонн этого туалина. И если рванет, то ваши души на Луну полетят. А, скорее всего, и душ не останется... Так что старайтесь держаться подальше от американских берегов.

Загрузили мы это дело, 16 тысяч тонн туалина, а сверху залили машинным маслом, чтобы корка не образовывалась. Ну и пошли во Владивосток. Груз особенно ценный, ведь это было топливо для наших «Катюш», и не дойти с ним мы просто не могли. Два рейса сделали на этом танкере с туалином, то бишь с «машинным маслом», как было записано в документах. Все нормально. Были, конечно, сложности, но это дело уж давнее...

А конец войны пришелся на мою вахту. Как раз пересекали мы 180-й меридиан. А при переходе 180-го меридиана в западном направлении одни сутки выпадают. И получилось так, что как раз девятое мая и должно выпасть! Ну как же так мы девятое мая можем выпустить? Никак нельзя. Так и остался у нас этот чудесный день, а десятое уж выпало.

Плавал я на этом, моем четвертом «Донбассе», до самого февраля 1946-го года... В эти дни где-то южнее Адена подводное извержение вулкана было, и огромные волны пошли по дуге большого круга. Вот такая штука...

Судьба уготовила ему место среди утопленников. Корежили торпеды его пароходы, и взлетали на миг к небу — на последний миг корма и нос корабля, и с ревом погружались в воду. Теперь уже навсегда... А он спасался, выплывал на лючине с куском брезента... Падали у борта бомбы, бросала его в море воздушная волна, чтобы захлестнули, поглотили морские волны... Но приходили на помощь корветы охранения. Топили, топили, топили его волны — днем, ночью, в осеннем полярном море и под синим солнцем тропических морей, в черной глубине а он не тонул.

Плюнула, видно, судьба с досады, надоело ей это занятие или пожалела она этого крепкого упрямого лобастого парня не часто ей попадались такие! — да и отпустила его. «Черт с тобой, плавай дальше, если уж тебе так нравится это занятие...» Отпустила, пожалела его. Пожалела, да не очень...

Кричит сорокалетней давности телеграмма в раскрытом альбоме передо мной: «Радиоцентр Дальневосточного пароходства. 26.2.1946. При штормовой погоде 17 февраля около 15 часов судно «Донбасс» переломилось внезапно тчк после перелома надстройка под мостиком где в каютах находились люди моментально погрузилась в воду поэтому надо полагать что люди могли остаться в каютах кроме капитана и двух радистов которые успели выйти на мостик тчк один матрос который пытался перебраться на носовую часть погиб на глазах. Приняли Орлова Иванова в 6-35».

Этот переломленный пополам волнами Великого, или Тихого океана танкер четвертый из «Донбассов», на которых плавал Евгений Лепке. Матрос, который пытался перебраться на носовую часть танкера и который погиб на глазах у одного из спасшихся моряков, - Евгений Лепке.

— Что это вы нашли здесь интересного, а? вошел живой, бодрый и веселый Евгений Николаевич Лепке с чашками дымящегося кофе. — А-а, радиограмма... Храню...

— Но что же произошло на самом деле?

— Да все так почти и произошло... Мне еле удалось отодрать голову от палубы — на голове была корка ледяная, и волосы крепко примерзли. Приподнялся, встать на могу такая тяжесть во всем теле, слабость неимоверная. Кое-как уселся на палубе. Начал соображать, вспоминать

Значит, так: я стоял вахту на мостике, оглушительный треск, огромная волна, меня смыло куда-то, стукнуло хорошо, понесло, а когда кувыркался, то так треснулся головой, что потерял сознание. Очень хорошо! Теперь соображаю, что же я собирался делать перед тем, как меня смыло и ударило? Ага, собирался подать конец. Я вспомнил, что на мостике осталось несколько человек, и нужно им срочно передать конец, чтобы они перешли на корму, чтобы их волной не смыло. Тогда надо вставать! Встал кое-как и судно качает, и меня качает, но ничего встал! Встал. Теперь что? Надо выброску искать! Пошел искать. А в голове же мельтешня... Ладно, кое-как нашел эту выброску. Пошел на палубу. Палуба прилипает. Смотрю под ноги, почему-то босиком по железу хожу. Ну это ладно, сейчас надо срочно выброску людям подать. Иду к мостику, подхожу.,. Смотрю. А смотреть-то и некуда! Бог ты мой! Некуда смотреть! Мостика нету! Ни мостика, ни людей, ничего! Бросать-то и некуда! Чистый океан!