Вокруг Света 1995 № 10 (2661) - страница 31

А что до тоски, в лагере нас и правда предупреждали: самое страшное — скука, от нее действительно недолго сойти с ума. Но, если честно, нам скучать не приходилось — сперва ни одной свободной минуты не было. А когда появилась, стали думать — о многом задумывались.

— О чем же, если не секрет?

— Да какой там секрет! Дом, конечно, вспоминали, родителей...

Немного помолчав, Сергей вдруг говорит:

— Вот вернусь домой — кинусь к матери. Скажу: «Мамочка, родная, как же я тебя люблю. Раньше я об этом и не думал…»

А Игорь прибавил:

— Это точно. Чего мы раньше недооценивали, так это домашний уют. Верно говорят — большое видится на расстоянии... То же самое и с нашей дружбой. Теперь мы себя проверили. Теперь нас и правда водой не разольешь.

Потом, остров прекрасное место, где можно проверить себя на прочность: крепкий духом здесь крепчает еще больше, а слабый, он просто ломается, даже деградирует. И выбрасывает красный флаг — чтоб скорее отсюда сняли.

— А вы, гляжу, своему флагу нашли другое применение?

— Да, разорвали пополам и обмотали половинками голову. Эти красные повязки — наши талисманы...

Тем временем дождь уже с полчаса как закончился. Где-то вдалеке послышался знакомый рокот: это, конечно же, Николаев — за нами.

Один за другим выбрались на свет божий. А вот и Юра на «казанке». Кричит:

— Ну как вы там, небось промокли до нитки?

— Да нет, как видишь. Спасибо ребятам — такую хижину отгрохали! Только пара капель просочилась — всего-то делов. Да что — мы? Главное — аппаратуру спасли. А то твой тезка — Масляев уж больно переживал: ведь она для него дороже золота...

Прощаемся с ребятами — Сергеем Шторком и Игорем Потапкиным. Завтра обоих снимут с острова Дружбы. И каждый из них, уже в базовом лагере, произнесет торжественную клятву робинзонов.

Сергей с Игорем пока не знают, что еще через день их назовут победителями «Робинзонады-95» среди юношеских пар. Но мы уже знали. Вернее — догадывались. Так оно и вышло.

Игорь Алчеев Фото Юрия Масляева

О существовании загадочного зверя «сы-пу-сяна» даже на его родине, в Китае, знали более по слухам, нежели по рассказам очевидцев. Не приходится сомневаться, что видели его лишь избранные. «Сы-пу-сян» (в дословном переводе — «четыре несовместимости») стал живой легендой. Непросто поверить в реальность шестикрылого дракона, имеющего острые орлиные когти, каменистый черепаший панцирь и ноги жирафа. Вероятно, даже самое богатое воображение спасует перед столь несовместимыми внешними данными. Тем более трудно представить себе оленя (зверя более реального, нежели дракон) с шеей верблюда, копытами коровы, хвостом осла и только туловищем собственно оленя. Однако именно такой «волшебный» зверь и есть «сы-пу-сян», в наше время известный зоологам всего мира под именем оленя Давида.

Сказание об олене Давида относится к 1865 году, когда загадочного зверя впервые увидел странствующий исследователь-зоолог и миссионер отец Арман Давид. Путешествуя по Монголии и Китаю, он открыл множество неизвестных европейцам растений и животных, собрал образцы редкостных целебных трав.

Однажды, оказавшись невдалеке от охотничьего императорского парка на окраине Пекина, на фоне типичного южного пейзажа он увидел совершенно необычного северного оленя. Хотя сюрпризом это оказалось только для европейца: еще в XVI веке благородное животное изображалось на китайском фарфоре, а рисунок его витиеватых рогов издавна украшал послания титулованных особ. Гордость китайского императора — «сы-пу-сяна» тщательно охраняли от посторонних глаз и внешних неблагоприятных воздействий. Многочисленные слухи и завистливые сплетни об исключительности этого животного, распускаемые врагами императорского двора, лишь создали ореол неразгаданной тайны вокруг «сы-пу-сяна», заставив императора еще более ревностно оберегать неприкосновенность своей собственности.

За попытку проникнуть в парк или же невинное подсматривание сквозь решетку отец Давид мог быть серьезно наказан, и смерть на колу явилась бы не самым страшным приговором. Однако даже смертельная опасность не могла заставить любознательного зоолога забыть об удивительном животном. Несмотря на строжайший запрет, патер Давид умудрился-таки раздобыть две оленьи шкуры и несколько рогов. Полученные трофеи он отправил в музей естественной истории в Париже, где «сы-пу-сян» получил новое имя — «олень Давида». Впоследствии было обнаружено, что вновь открытое для европейцев животное сохранилось только в китайском императорском парке. Это и заставило отца Армана и других известных зоологов того времени убедить императора послать несколько особей в зоопарки Берлина и Лондона. Отец Давид как в воду глядел: вскоре положение «сы-пу-сяна» на родине резко ухудшилось.