Вокруг Света 1999 № 01 (2700) - страница 33

Я почувствовал вдруг железную уверенность в удачной рыбалке, а главное в том, что поймаю ту самую синюю рыбу. Не успел я нанизать наживку, как за спиной послышался шорох. Обернувшись, увидел осторожно спускавшегося ко мне Кодякова. Он был мокрый с головы до ног. Присев рядом со мной на корточках, он попросил закурить.

— Ты что, в воду упал? — спросил я.

— Нет, волной окатило, — ответил он, прикуривая. — Хорошо еще не смыло.  Вдобавок, какая-то сволочь   так   клюнула,   что   удочку   из рук   выдернула...   Полная   непруха. Сейчас пойду доставать.

Он, кряхтя, полез наверх и вскоре исчез за камнями. Я наколол на крючок кусок свиного сала и забросил удочку. Кусок я отрезал приличный в расчете на крупную добычу. Размениваться на мелочь не хотелось. К моему восторгу клюнуло сразу. Я дернул удочку, но она не поддавалась. Ну, думаю, вот она, настоящая добыча!

Поднатужившись как следует, выдернул из воды маленького бычка. Он забился так глубоко в камни, что я чуть было не сломал удилище. Здоровый кусок сала он умудрился заглотить лишь благодаря своей несоразмерно большой пасти. Бычок оказался скользким, и продержать его в руке я смог не более секунды. Рыбка упала на камень, а с него в воду. Раздосадованный, я вновь нанизал наживку на крючок и забросил его. Теперь уже не клевало.

Из темноты, как по волшебству, бесшумно появился африканец и стал раскладывать свои принадлежности в двух шагах от меня. На сотню метров от меня никого не было, но ему почему-то хотелось быть именно рядом со мной. Забросили удочки. Африканец терпеливо молчал. Через какое-то время у меня появилось желание сказать что-нибудь.

— У моего приятеля рыба только что утащила удочку, — сообщил я.

— Бывает,  —  спокойно   ответил парень, глядя на поплавок. — В прошлом году рыба утащила одного бенинца,    моего    знакомого.    У    него была очень толстая леска, и он намотал ее на руку. Когда рыба рванула, он упал в воду и не смог освободить руку. Он выплыл на поверхность,   кричал,   пытался   перегрызть леску, но не успел.  Рыба потащила его за собой в океан. Его так и не нашли. Очень большая была рыба.

— А что за рыба?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Ее никто не видел...

Вскоре я перешел на другое место, но и там никто из морских обитателей не прельстился на мое угощение.

Видимо, я задремал от вынужденной неподвижности, потому что, когда из воды вдруг прямо передо мной с шумом вынырнуло какое-то чудище, свалился с камня и ощутимо ударился седалищем о землю. В следующий момент я понял, что это здоровая, как чемодан, черепаха. Чем я привлек ее внимание, было непонятно. Впрочем, интерес ее ко мне быстро угас. Понаблюдав, как я, кряхтя и ругаясь, встаю на ноги, черепаха тихо хрюкнула и погрузилась в черную воду.

Поубавив  амбиции,   я   стал   нанизывать   на   крючок   кусочки   поменьше    и    попостнее.    Это    было встречено   с   энтузиазмом   со   стороны    мелкой    морской    живности, но то,  что  мне удалось  вытащить, могло   обрадовать   разве   что   соседского   кота   Барсика.   Я   понял, что   крупная    рыба   здесь   весьма привередлива  и   к  грубой  тяжелой пище не привыкла.

С восхождением жаркого светила интенсивность   клева снизилась. От предлагаемой мной жирной свинины, похоже,    начало   воротить даже вечно голодную мелочь. Пришлось   выпросить   у   ребят   несколько аппетитных креветок. Я и сам облизывался, нанизывая их на крючок, а уж мелочь набрасывалась на деликатес тучей и раздирала его в мгновенье ока. Крючок вдруг зацепился за что-то. Я несколько раз дернул удочкой.

—  Сейчас крючок с поплавком на дне оставишь, — равнодушно предсказал ловивший рядом Кодяков.

—  Что же делать? — спросил я.

—  Лезть в воду и отцеплять. Незадолго  до   этого  он  достал из воды свою удочку вместе с утащившим ее здоровенным окунем. При этом так радовался, словно это был не окунь, а горшок с золотом. Я снял майку и шорты и осторожно полез в воду.

— Вот   сейчас   тебя   мурена   и прихватит  за  одно  место,  — оживился   Кодяков.   Он   не   спускал   с меня глаз и,  похоже,  приготовился к захватывающему зрелищу.