Вокруг Света 2001 № 05 (2728) - страница 9

Кирилл Гуленков

«Есть тайны, которые не позволяют себя разгадать», — писал Эдгар По. Теперь, пожалуй, действительно никто никогда не ответит на вопрос, что же на самом деле случилось июньской полночью 1886 года на берегу горного озере Берг, когда жители Баварии мирно спали. Спали, не предполагая, что в это время кучка ошарашенных людей, освещая фонарями мертвое лицо человека, вытащенного с мелководья, с ужасом узнает в нем своего короля. И если бы только смерть баварского монарха Людвига II была таинственной! Чем глубже вникаешь в дошедшие до нас подробности его жизни, тем больше склоняешься к мысли: как не похожа эта жизнь на реальность! И только величественные замки — гигантские фрагменты задуманной им «страны грез» — неопровержимо свидетельствуют о том, что все было на самом деле.

Примечательно, что сильных мира сего, вспоминавших о детстве как о счастливой поре жизни, очень немного. Наш герой не входил в их число. Невзирая на то что юный кронпринц воспитывался в обстановке, где всякое проявление собственной воли весьма недвусмысленно пресекалось, а естественное желание тепла и понимания высмеивалось, он очень скоро научился не тяготиться одиночеством. Людвиг с увлечением занимался историей и литературой. Там, среди навсегда ушедших или вовсе не существовавших героев, юноша искал и находил себе и друзей, и образцы для подражания. С его богатой фантазией он легко сумел развить в себе способность перевоплощаться в величественные, полные высокой доблести персонажи. Особую радость и гармонию с окружающим миром он испытывал, если вдруг ему выпадала возможность улизнуть от льстивой толпы. Чаще всего это удавалось, когда двор, покинув мюнхенскую королевскую резиденцию, переезжал на лето в один из загородных дворцов. Тогда подругой не по летам серьезного кронпринца становилась альпийская природа. Голубые озера со стаями белых лебедей, горные вершины и ущелья — вот что было юношеской любовью Людвига.

Но что естественно для поэтов и трубадуров, вовсе не годится для тех, кто рожден быть властелином. Отец заставлял юношу ездить на охоту. У того вид убитых косуль вызывал припадки. На парадных обедах и приемах наследник откровенно скучал, хотя в длинном перечне светских удовольствий все же нашлось то, что превратилось у него в настоящую пожизненную страсть. Театр! В день, когда Людвигу исполнилось шестнадцать, состоялась премьера оперы Рихарда Вагнера «Лоэнгрин». Он испытал глубочайшее потрясение от увиденного на сцене и услышанного в музыке — все оказалось так близко его собственному миру ирреальных образов и фантазий. Желание ближе познакомиться с композитором овладело Людвигом, однако отец вовсе не намерен был потакать фантазиям сына. Он настоял, чтобы тот окончил университетский курс, и затем стал усиленно приобщать наследника к делам государственным. Частенько брал его в поездки по стране, поручал решать не слишком ответственные задачи, и все это оказалось очень кстати — Людвигу не исполнилось еще и 19, когда судьбе угодно было сделать его королем.

Коронационные торжества в Мюнхене вернули в город давно забытое веселье. Когда юный правитель восходит на престол, это невольно вызывает ассоциации с наступающей весной. Всеобщий восторг вызывала и редкостная внешность Людвига — высок, строен, изящен. Бледное худое лицо с печатью необыкновенного благородства и глаза — широко раскрытые, как бы не замечающие окружающего.

Этой счастливой внешностью Людвиг олицетворял извечную мечту простого человека об идеальном правителе: добром и справедливом. Таковыми, пожалуй, были намерения и самого Людвига. Вопреки ожиданиям придворных, не видевших в странном юноше никаких задатков монарха, молодой король очень быстро входил в курс дела. И пусть Людвигу приходилось учиться править буквально на ходу, он проявлял недюжинную хватку, остроту ума и изумлявшую всех работоспособность. Что неприятно удивляло сановников, так это его неприступная манера держаться. Малейшая попытка сделать отношения с ним более доверительными тут же пресекалась. Вместе с тем всем бросались в глаза его обходительность и дружелюбие в отношении с низшими: прислугой, горожанами и крестьянами.