Вокруг Света 2002 № 11 (2746) - страница 6
К началу XIII века крепость Крак превратилась в столь крупное и мощное сооружение, что в нем в течение 5 лет могли пережить осаду 2 тысячи человек. О защищенности замка говорит также и тот факт, что в то время, когда на Святой Земле уже практически не осталось крестоносцев, крепость пала последней.
Мамлюкский султан Бейбарс, отвоевавший у чужаков-европейцев все их укрепления, как и Саладин, отдавал себе отчет в том, что взятие Крака штурмом или измором — дело почти невозможное: мощные стены, благодаря которым его мог оборонять сравнительно небольшой гарнизон, а также громадные запасы продовольствия гарантировали ему беспримерный «запас прочности». И тем не менее султан решился на штурм восточной части укреплений и, неся немалые потери, сумел-таки прорваться в пространство между внешними и внутренними стенами. Однако завладеть этой цитаделью целиком оказалось делом весьма непростым. 29 марта 1271 года после удачного подкопа воины султана оказались в сердце «гнезда госпитальеров». Немногочисленный гарнизон укрылся от нападавших в самом укрепленном месте — южном редуте, где находились запасы провизии. Для того чтобы выманить защитников из своего укрытия, необходима была военная хитрость. Для этого изготовили письмо, посланное якобы Великим Магистром Ордена — Гуго де Ревелем и содержащее приказ о сдаче крепости. 8 апреля оно было доставлено в гарнизон, и защитникам ничего не оставалось, как покорно повиноваться воле «второго отца». Сейчас потомки воинов армии султана придерживаются другой версии. По их словам, арабы, переодевшись христианскими священниками, прибыли к стенам замка с мольбами о защите их от преследования воинов-мусульман. А когда доверчивые госпитальеры открыли ворота «собратьям по вере», те выхватили из-под ряс сабли. Крак был взят. Всем уцелевшим рыцарям была дарована жизнь. После нашествия монголов крепость пришла в упадок, а в период османского господства вообще была заброшена. Там, как и в других забытых за ненадобностью крепостях, расположилось небольшое поселение.
В 1927 году, во время действия на территории Сирии французского мандата, в замке начались восстановительные работы, и сегодня Замок рыцарей предстает перед посетителями практически в своем прежнем великолепии.
Кирилл Самурский | Фото автора
Эмблема Ордена — белый восьмиконечный крест Амальфи символизирует чистоту намерений носящего его человека.
Время основания Иерусалимского ордена св. Иоанна принято связывать с Первым крестовым походом. Однако почва для его возникновения была подготовлена практически сразу после того, как в Римской империи состоялось официальное признание христианства. После Никейского собора 325 года и судьба, и внешний облик древней еврейской столицы претерпели существенные изменения. Старый Иерусалим был разорен и разрушен почти за 300 лет до прибытия в него (носившего тогда название Элиа Капитолина) императора Константина и его матери Елены. Целью приезда царственных особ были поиски Животворящего Креста, то есть древа, на котором распяли Иисуса.
Крест после многих трудов был счастливо обретен, а топография Иерусалима, впрочем, как и всей Палестины, значительно преобразилась — на карте города появилось множество мест, упомянутых в Евангелие и связанных с земной жизнью Спасителя. Так, в 335 году на месте Его крестных мук был построен Храм Гроба Господня, а на Оливковой горе возведена церковь Вознесения. В 532 году императором Юстинианом была воздвигнута базилика, посвященная Деве Марии, и при ней — две больницы для бедных (одна — для мужчин, другая — для женщин). Создание подобных лечебных приютов заложило основу христианской традиции по оказанию бескорыстной помощи всем нуждающимся. В Европе подобные больницы носили название hospitia и строились на средства благотворителей.
Таким образом, Палестина быстро превратилась в то место, с которым для любого верующего согласно христианской системе ценностей была связана надежда на очищение от грехов и спасение души. Однако для паломников дорога в Святую Землю, где каждый из них мог обрести приют и помощь церкви, была полна опасностей. Изнуренные голодом и болезнями, пилигримы с великим трудом добирались до Палестины. Но если кто-то из них не хотел покидать эту благословенную землю, он оставался, предварительно приняв монашеские обеты, дабы творить дела милосердия при монастырских больницах. Такое положение мало изменилось даже тогда, когда Иерусалим в 638 году захватили арабы.