Вокруг Света 2010 № 04 (2835) - страница 9
На самом деле обе теории заговора являются коллективными фантазиями. У бунта 1967 года не было организаторов и вдохновителей, он вспыхнул стихийно, но отнюдь не беспричинно — рост дискриминации, сегрегации (расового разделения), агрессивности полицейских (преимущественно белых), ограничения при приеме на работу, при поступлении в учебные заведения и тому подобное переполнили чашу терпения черного населения.
Бегство белых в пригороды тоже не было ни запланированной акцией, ни уникальным детройтским феноменом. По мнению некоторых исследователей, это реакция части белых на десегрегацию и особенно на знаменитое решение Верховного суда США по делу «Браун против Совета по образованию» (1954), фактически поставившее вне закона сегрегацию в школах. С другой стороны, черные активисты справедливо напоминают, что бегство белых в пригороды стало возможным только потому, что федеральное правительство вкладывало начиная с 1950-х годов огромные деньги в строительство системы хайвеев. Нельзя также не согласиться с французским социологом Лоиком Ваканом, который, увидев развалины Детройта, заметил: «Это не естественный процесс. Этому позволили произойти — в Европе такое было бы невозможно. Если бы 80% жителей Детройта были белыми, а не черными, то что-то было бы сделано, так или иначе средства бы нашлись».
И все-таки «позволили произойти» и «заговор» — совсем не одно и то же.
Ренессанс
Попытку возродить былое величие Детройта власти предприняли сразу после подавления бунта. В 1977 году было закончено строительство Ренессанс-центра по проекту Джона Портмана. Сооружение, выдержанное в типичном для этого архитектора стиле, представляет собой 73-этажный цилиндр гостиницы (это самая высокая гостиница в мире), окруженный четырьмя 39-этажными башнями офисов. Позднее к нему были добавлены еще две 21-этажные башни. Сегодня это один из самых больших в мире офисных комплексов общей площадью 511 000 м2.
Но как попытка возрождения городской среды проект не состоялся. Сегодня он производит странное впечатление: среди руин высится гигантская неприступная крепость в стиле хай-тек. Привлечь в город капитал тоже не удалось. Единственными инвесторами, откликнувшимися на призыв, оказались владельцы казино. Но игровой бизнес не решил ни одной из проблем. Белые жители пригородов стали приезжать в центр, но с самим городом они старались соприкасаться как можно меньше — парковались на охраняемых стоянках, оставляли свои деньги в охраняемых казино, а потом быстро уезжали обратно в свои пригороды. Не пополнили казино и городской бюджет. Почти все они принадлежали иностранцам или жителям других штатов, так что доходы уходили на сторону.
Значит ли это, что Детройт обречен на вымирание? С одной стороны, ясно, что города так называемого «ржавого пояса» Америки никогда не вернутся во времена расцвета 1950-х, главным образом из-за глобализации. Кризис 2008 года показал, что, если бы не государственное вмешательство, американская автомобильная промышленность с большой вероятностью вообще бы исчезла с лица земли. С другой стороны, какие-то признаки возрождения появляются. И здесь есть смысл упомянуть проект Хайдельберг.
Естественная реакция городских властей на руины — все снести и построить заново. Поэтому когда местный художник Тайри Гайтон попытался превратить руины улицы Хайдельберг в то, что критики назвали политическим метакомментарием, власти быстро ликвидировали этот «комментарий» бульдозерами.
Объект, созданный Гайтоном, был одновременно и живописью, и скульптурой, и дизайном, и инсталляцией. Заброшенные дома, ржавые автомобили, брошенные телевизоры, пылесосы и холодильники складывались в причудливые композиции и раскрашивались в яркие цвета. Хайдельберг стал привлекать туристов — своих и иностранных, а сам автор получил несколько международных наград. Этот проект разрушает традиционные представления о конфликте черных и белых. Тайри Гайтон — черный. В совете директоров проекта больше белых, чем черных. Главные защитники проекта — международная художественная элита. Среди противников — местное черное население, которое хотело бы жить в нормальных, отреставрированных, а не раскрашенных в дикие цвета домах.