Вокруг света с «Зарей» - страница 10

Утром я пошел по дороге в заповедник. Целый день бродил по нему. Смотрел плантации женьшеня. Потом куда-то мчались на экспериментальную таежную плодово-ягодную станцию. Тем, кто не видел зимой в Уссурийской тайге двухметровых сугробов снега, не понять, что значит вырастить на отвоеванной у леса земле вишневые сады, плантации клубники, смородины, облепихи, крыжовника. Проводят здесь и опыты с таежными уроженцами: актинидией, голубикой, орешником. Из этих растений пытаются вывести культурные сорта.

Когда я уезжал, мне дали на память немного семян женьшеня. На счастье. Вырастить его мудрено: то ему влажно, то очень сухо. Он боится солнечных лучей, но и не любит большой тени от других деревьев. В общем растение капризное, и его выращивание на плантациях требует дьявольского труда. А в чудодейственные свойства корня я, честно говоря, не очень-то верю.

В рейс мы в срок не выйдем. Но хоть началась предрейсовая лихорадка: все что-то строят, доделывают, спешат. Наука монтирует свои приборы. Их привезли в огромных ящиках с надписью «Не кантовать» и свалили в кучу. Не дай бог, что испортили, опять задержки не миновать.

Я на шхуне уже два месяца. Давно отцвели ирисы у проходной. Вместо цветов торчат рыжие стручки. Середина лета, а уже как-то дохнуло осенью.

И на шхуне перемены. С приездом науки прибавилось новых людей. Теперь уже в столовой тесно и тут обедает рядовой состав, остальные в кают-компании. И в команде перемены. В рейс с нами уходят шесть курсантов Владивостокского высшего мореходного училища. Будут матросами. Годичная практика.

Все охвачены каким-то нервным предстартовым волнением. Тащат откуда-то киноленты. Врач Толя Гусаров хлопочет о лекарствах и об аквалангах: будем на Таити нырять за ракушками. Мне поручили достать книги. Как ни странно, но краевая и бассейновая библиотеки дали нам целую кучу очень приличной литературы. Все-таки «Заря» — единственное немагнитное судно на свете. Мы берем с собой свинцовые гантели. Пять пар. Иначе за год плавания зачахнешь. На тридцати семи метрах особенно не разгуляешься.

Явный признак скорого отплытия — все без конца ходят в кино. Это про запас. По два фильма в день. Даже все старое пришлось пересмотреть. Ведь неизвестно, когда еще попадешь в кинотеатр.

У меня новость: из матросов перевели в научную группу. Мои обязанности несложны: сидеть в кормовой лаборатории и каждые полчаса делать отметки на лентах самописцев работающих приборов. И ежечасно брать отчеты двойного компаса в научном салоне. Вроде все просто. Дальше увидим, как все это будет выглядеть практически.

Тысячу раз переносим дату отплытия, хотя только все о том и говорят, что осень — время тайфунов в северной части Тихого океана. Последний раз решили уйти 1 августа. Но сначала необходимо проверить работу глубоководного эхолота и кое-каких приборов. Для этого нужно уйти в море на большую глубину, в заливе с этим не справишься. Из бухты Золотой Рог вышли 31 июля и двинулись к нефтебазе, чтобы заправиться горючим. На следующий день пришла радиограмма: в наш район идет тайфун. Все суда из Амурского залива ринулись в бухту. Мы следом. А наутро развернули газеты и ахнули: сообщалось, что 31 июля из бухты Золотой Рог вышла в очередной рейс немагнитная шхуна «Заря». Она пройдет более тридцати миль, побывает там-то и там-то и т. д. и т. п.

Пришлось идти в редакцию. Оказалось, что какой-то бойкий репортер из КрайТАССа увидел, что мы уходим из бухты, и сразу же дал информацию. КрайТАСС передал ее в Москву. Все центральные газеты опубликовали. А мы еще целую неделю погуливали по Владивостоку и мокли под дождем. Зато ребятам раздолье — злословить насчет профессии журналистов.

3 августа получили горючее и провели необходимые испытания. 6-го уходить в самый раз. Но разве в понедельник настоящего моряка выгонишь в море? Это уж верная морская примета — ни в понедельник, ни 13-го числа не уходить. И тут уж ничего не поделаешь. Найдутся тысячи неотложных причин, чтоб задержаться до вторника. У нас они тоже нашлись. Итак, выходим завтра.

Как ни странно, но 7 августа мы вышли. Хотели отчаливать в полдень, да приключились какие-то нелады с официальными бумагами. В пять часов стали выбирать якорь. Провожающих мало. Большинство людей у нас не из Владивостока, их просто некому провожать. Да и местные пришли не все. Наш радист Алексей Фролыч Дмитриев не разрешил своим приходить на причал. Попрощался дома, и хватит. Чего маяться несколько часов, когда все уже переговорено.