Волчица - страница 7
— Добрый Тир! храбрый пес!
Они знали, только они; и человек и бессловесная собака утешали друг друга.
Глаза Христиана снова обратились к Белой Шубке, глаза Тира тоже, и пес напрягся, натягивая цепь. Рука Христиана легла на шею пса, и он почувствовал, как Тир задрожал и ощетинился от ярости. Затем и сам он точно так же задрожал, но ярость его была порождена разумом, а не инстинктом; он был так же бессилен душевно, как Тир физически. О! Эта женщина, которую он не смел обвинить! Все, что угодно, но не это! Только бы им с Тиром столкнуться с нею на свободе, чтобы убить или погибнуть!
Затем он вернулся к остальным и стал задавать новые вопросы.
— Давно эта незнакомка здесь?
— Она пришла примерно за полчаса до тебя.
— А кто впустил ее?
— Свен, больше никто не отважился.
Тон ответа был загадочным.
— Но почему? — спросил Христиан. — Произошло что-то странное? Рассказывайте.
В ответ ему вполголоса поведали о трижды повторенном зове у двери, с пустого крыльца, о зловещем вое Тира и бесплодной вахте Свена.
Христиан в мучительном нетерпении повернулся к брату, желая поговорить с ним наедине. Стол был уже накрыт, и Свен повел Белую Шубку к почетному месту для гостей. Это было еще хуже: она сядет со всеми за стол, преломит с ними хлеб под их крышей!
Христиан шагнул вперед и, коснувшись руки Свена, настойчиво зашептал. Свен уставился на него и раздраженно покачал головой.
После этого Христиан не проглотил ни кусочка.
Наконец возможность представилась. Белая Шубка стала расспрашивать о примечательных местах края и о некоем Могильном холме, где у нее была назначена встреча этой ночью. Хозяйка дома и Свен одновременно издали удивленное восклицание.
— Это в целых трех милях отсюда, — сказал Свен, — и укрыться там негде, кроме жалкой хижины. Останься с нами на ночь, а завтра я покажу тебе дорогу.
Белая Шубка, казалось, задумалась.
— В трех милях, — проговорила она, — я могу увидеть или услышать сигнал.
— Лучше я посмотрю, — сказал Свен. — Если не замечу никакого сигнала, тебе лучше будет остаться.
Он направился к двери. Христиан молча поднялся, последовал за ним и на крыльце схватил Свена за плечо.
— Свен, ты знаешь, кто она такая?
— Она? Кто — она? Белая Шубка? — переспросил Свен, удивленный яростной хваткой и низким хриплым голосом брата.
— Да.
— Она — самая красивая девушка, которую я видел в своей жизни.
— Она оборотень.
Свен расхохотался.
— Ты что, с ума сошел? — спросил он.
— Нет. Вот, посмотри сам.
Христиан стащил его с крыльца, указывая на снег и волчьи следы. Да, еще недавно они были видны, но теперь исчезли. Густо падавший снег скрыл все отметины.
— Ну? — спросил Свен.
— Если бы ты пошел за мной, когда я подал тебе знак, ты бы сам все увидел.
— Что увидел?
— Следы волка, ведущие к двери. А обратных следов не было.
Хотя голос Христиана звучал едва ли громче шепота, невозможно было не испугаться одного его тона. Свен с тревогой посмотрел на брата, но в темноте не смог разглядеть его лица. Он ласково и ободряюще положил руки на плечи Христиана и ощутил, как тот дрожит от волнения и ужаса.
— Люди видят странные вещи, — сказал он, — когда холод забирается им в голову и проникает в мозг; а ты вернулся замерзшим и измученным.
— Нет, — перебил его Христиан. — Сначала я увидел след на гребне холма, пошел по нему вниз и оказался прямо тут, у двери. Мне не почудилось.
В глубине души Свен был убежден, что волчий след брату не иначе как привиделся. Христиан был склонен к грезам наяву и странным фантазиям — и однако, никогда еще он не бывал одержим столь безумной идеей.
— Неужели ты мне не веришь? — в отчаянии воскликнул Христиан. — Ты должен поверить. Клянусь, это истинная правда. Ты что, слепой? Даже Тир понимает, кто она.
— Тебе нужно поспать. Завтра ты будешь чувствовать себя лучше. А если по-прежнему будешь сомневаться, можешь пойти со мной и Белой Шубкой к Могильному холму. Пойдешь сзади и посмотришь, какие следы она оставляет.
Раздраженный пренебрежительными замечаниями Свена, Христиан резко повернулся к двери. Свен поймал его за рукав.
— Что дальше, Христиан? Что ты собираешься делать?