Волчья Луна - страница 15

Капсула останавливается. Раздается долгий скрежет. Модуль опять начинает двигаться, очень медленно.

Робсон снова в Боа-Виста, в конце всего, когда отключилось электричество и погас свет, и ничего нельзя было увидеть, кроме лиц, которые глядели друг на друга в зеленом свечении аварийных биоламп убежища. Шумы. Робсон помнит треск взрывов и то, как все каждый раз закрывали глаза, боясь, что следующий снаряд раздавит убежище, словно оброненный чайный стакан. Один сильный взрыв, а потом ужасное шипение, как будто мир рвут напополам; убежище затряслось и заходило ходуном на своих пружинных опорах, и все были слишком испуганы, чтобы кричать, и мощное шипение перешло в тишину, и так Робсон Корта понял, что дворец Боа-Виста раскрыт для вакуума. Так Робсон понял, что его отец мертв.

«Мы в безопасности. – Мадринья Элис крепко обнимала Луну и говорила ей снова и снова. – Ты в безопасности. Убежище нельзя взорвать». «Они взорвали Боа-Виста», – подумал Робсон, но ничего не сказал, потому что знал: от одной искры в переполненном убежище начнется пожар страха и весь кислород сгорит в одно мгновение.

Убежище нельзя взорвать. Спасательные модули могут пережить что угодно.

В тот раз, когда во тьме появились движущиеся из стороны в сторону сигнальные огни, он не знал, спасители это или убийцы.

Робсон бьет по кнопке фиксатора на груди. Подтягивает себя к иллюминатору.

Он не может умереть в стальном пузыре. Он должен увидеть. Должен!

«Горнило», линию расплавленного света, сотрясает череда малых извержений. Дальний конец умирающего поезда прячется за горизонтом, но Робсон видит светящиеся слезы из расплавленного металла, каждая размером со спасательный модуль, они летят по дуге, подымаясь на километры, вертятся, кувыркаются и разделяются. Он прикрывает глаза от света. Зеркала все еще оставляют следы, все еще движутся, рассекая своими двухтысячекельвиновыми лезвиями колонны и вагонные тележки. Лишенные опоры, ретортные печи падают. Фермы гнутся, конвертеры изгибаются и изливают содержимое. Железный Ливень. Редкоземельные металлы проливаются и утекают. Ярко светящиеся лантановые льдины, потоки церия и фермия, длинные языки раскаленного рубидия. Детонируют воздушные карманы; взрываются сложные, красивые машины. Над Океаном Бурь идет дождь из расплавленного металла.

И вот начинают рушиться сами зеркала, их опорам нанесен непоправимый ущерб. Один за другим они искривляются и падают, рассекая световыми мечами небо, рассекая море, выплавляя стеклянные дуги из пыли Океана Бурь. Робсон видит, как погибает модуль, разрезанный смертоносным, неумолимым фокусом плавильного зеркала, а за ним еще один. Один за другим двадцать тысяч зеркал «Горнила» падают. Зеркало за зеркалом гаснут, нисходит тьма. Теперь единственный свет – тот, что излучает расплавленный металл и аварийные маяки спасшихся бегством модулей.

Робсон понимает, что плачет. Крупными, беспомощными слезами. Его грудь ходит ходуном, дыхание сбивчивое. Это скорбь. Он ненавидел «Горнило», ненавидел интриги, секретность и таящийся по углам страх, политику и то чувство, что каждый встреченный человек лелеет план, в котором он жертва. Но это был дом. Не в том смысле, в каком Боа-Виста был домом; ничто и никогда не сможет стать вторым Боа-Виста; ему не суждено туда вернуться. Но это был дом, и теперь его нет, он погиб, как погиб Боа-Виста. Мертв. Убит. У Робсона было два дома, и оба погибли. Каков связующий фактор? Робсон Жуан Баптиста Боа Виста Корта. Должно быть, с ним что-то не так. Мальчик, у которого не может быть дома. Дом у него все время отнимают. Как пайзинью, как майн, как Хоана. Пай послал его в Царицу, на «Горнило», где Хэдли попытался сделать из него защитника. Когда он вернулся в Боа-Виста, пайзинью бросал в него гандбольные мячи, достаточно сильно, чтобы причинить боль, чтобы оставить синяки, чтобы заставить его ненавидеть. Все. Всегда. Отнимают.

Стальной дождь закончился. Эвакуационный модуль несется по морю в металлических кляксах, связываясь со спасательными центрами, шахтерскими базами и обиталищами по всему огромному Океану Бурь. Зеркала глядят, словно горящие глаза, с тех мест, куда упали и где нашли свое последнее упокоение. Разрушение «Горнила» достаточно яркое, чтобы его увидели с Земли. Небо озарено движущимися созвездиями, мерцающими огнями – Робсон знает, что это маневровые двигатели. ВТО подключила каждый поисковый и спасательный корабль на Луне. Нет нужды искать, нечего спасать. Либо ты выживаешь, либо Луна тебя убивает.