Волчья сказка[СИ] - страница 7

Волчьей любви не нужно пустых слов.

— Мама! — Марика вздрогнула от беззвучного крика. Перед глазами мгновенно встала полянка на опушке леса, сереброволосая черноглазая девочка двенадцати весен, и широкий круг деревенских подростков, взвешивающих в руках камни, палки, а то и просто комки грязи. Девочка стояла, прижавшись к тонкому деревцу, и затравленно озиралась. Воздух, тонким голоском засвистел у ведьмы в ушах. Волки всегда защищают своих детенышей.

Она успела. Дети не спешили нападать на беззащитную жертву. Подражая своим родителям, они подогревали себя и свою смелость руганью. Они наслаждались властью над загнанным в угол существом. Марика с ужасом заметила, как глаза дочери затягивает мутная пелена звериного безумия. Верхняя губа медленно тянется вверх, пытаясь обнажить детские еще, но волне уже заметные клыки.

Действовать приходилась быстро.

— Это что такое? — громким строгим голосом спросила она. Детеныши неторопливо-нагло повернулись к ней.

— О! — медленно протянул самый старший, ободранный парень лет четырнадцати. Заметная склонность к полноте и белесые жидкие волосы выдавали в нем фамильную схожесть со старостой. — Сама ведьма пожаловала своего выродка защищать! — остальные поддержали его насмешливым свистом и улюлюканьем.

Тем временем, никем не замеченная, её дочь закончила превращение, и молодая волчица-сеголеток бесшумно скрылась в кустах.

Марика медленно подняла глаза и поймала взгляд старостина сынка. Наглости в последнем явно поубавилось. Вместо неё там появился ужас. Он тоненько завыл на одной ноте, схватился за живот, и, скорчившись, упал на землю. Ведьма перевела взгляд на застывшую в страхе кучку подростков.

— Ну, — обманчиво спокойным голосом спросила она. — У кого-то еще есть какие-то вопросы?

Быстро-быстро замотав головами, деревенские детеныши скрылись с похвальной быстротой — только грязные пятки сверкали. Сын старосты остался лежать на прежнем месте, тяжело, с хрипами, дыша.

Ведьма позволила себе презрительную усмешку, сменившуюся, впрочем, легким беспокойством. Уж очень не понравился ей мутный звериный взгляд дочери. Тропинка легко ложилась Марике под ноги, ветви и корни деревьев сами спешили убраться с её пути, а потому ничто не мешало ей вспоминать.

…Девять месяцев ожидания волчонка были самыми счастливыми. Альк исчез лишь на три седмицы после памятного разговора, вернулся, принеся с собой золото («На первое время», как он объяснил), стойкий запах крови и парочку свежих шрамов.

Впрочем, Марика была слишком счастлива за этот нежданный подарок судьбы. Её волк оберегал её от всего — от любой работы, волнений, а мог бы — и от косых взглядов. Без надобности он не выходил из дому, приходил же всегда после наступления темноты, поэтому никто из односельчан не знал о том, что у ведьмы завелся «хахель».

Слухи, как круги от брошенного в воду камня, пошли по деревне на шестом месяце, когда Марика стала нетороплива, а округлившийся живот не скрывала даже свободная рубашка. Все деревенские женщины устроили своим мужикам громкие безобразные скандалы, безуспешно, впрочем, вопрошая, как это их на ведьму потянуло? Мужики стыдливо блеяли, оправдываясь, и припоминая все грехи за предыдущий год включительно, но ничего подобного вспомнить не смогли.

Впрочем, слухи и кривотолки скоро улеглись, когда какой-то умник предположил, что ведьма, наверное, с нечистью какой снюхалась, и брюхо от оного же паскудства заимела. В этом случае слухи пришлись как нельзя кстати, только стало больше ненависти во взглядах и шепотках за спиной. Но Марике давно было на них плевать. Она словно бы пыталась нажиться на жизнь вперед, впитать запах своего любимого волка, пропитавший, казалось, каждую вещь в их доме, отогреться его теплом.

Волк не оставлял её надолго, уходя охотиться в соседние деревеньки, а то и вовсе перебиваясь кровью животных. Он тоже наслаждался нечаянным даром.

Волчонок родился в начале лета. Трогательно-красивая девочка, с серебристыми волосиками, и мамиными черными глазами. Альк весь извелся в соседней комнате, когда, наконец, глухо щелкнула щеколда, и, покачиваясь, вошла его ведьма, уставшая и похудевшая, неся на руках мирно сопящий сверток.