Волчья ягода - страница 14

– Не смотри на меня так… Она даже говорила со мной, правда, я смутно помню, о чем именно… Но она была такая бледная… Знаешь, Гаэль, я поступила жестоко с ней тогда, несколько лет тому назад. Но если бы ты знал ее, то понял бы меня и простил…

Но он не слушал меня; после ужина с вином он видел во мне только женщину, способную удовлетворить его, а у меня не было сил сопротивляться, и хотя мое тело еще не позабыло ударов другого мужчины, который тоже претендовал на обладание мною, я не нашла в себе сил отказать Гаэлю. Он слишком долго ждал этого вечера, чтобы отказать ему. Он бы не понял и, возможно даже, ушел от меня. А мне в то время был нужен только он. Хотя, если уж быть до конца искренней, то ни Гаэль, ни Вик не могли мне за все эти годы заменить единственного мужчину, которого я любила и который, в принципе, и сделал меня такой, какая я есть. Игорь. Он погиб, как погибают крылатые мужчины. Он был птицей, причем очень высокого полета. Его подстрелили, когда он был уже настолько высоко, что, будь он даже ранен, он бы не долетел живым до земли… Он был старше меня на восемь лет и продавал газ, который нашли в пятнадцати километрах от С. Вернее, он продавал документы на этот газ и получал за это валюту. И когда те, кто платил за этот газ, поняли, что им продавали воздух, моего любовника расстреляли в упор, когда он выходил из ресторана. И, как мне кажется, он знал, что кончит именно так, потому у него никогда не было телохранителей; больше того – он никогда не носил при себе оружия, хотя в его квартире был целый оружейный склад… Он жил одним днем, одним часом, одной, отпущенной ему минутой. А я всегда была рядом, я была его тенью, я боготворила его и всегда хотела быть такой же, как он. И вот теперь собираются выстрелить в меня. Какой-то подонок по имени Матвей. Неужели и меня ждет судьба Игоря?

Гаэль ждал от меня ответных ласк, но их не было, их просто не могло быть после всего, что со мной случилось. Многие женщины после того, как их изнасилуют, прибегают к услугам психотерапевтов, которые пытаются вернуть им образ мужчины-любовника, мужчины-защитника. Я же вместо того, чтобы зализывать свои раны в одиночестве у себя дома под собственное завыванье, отдалась изголодавшемуся по мне зверенышу. Это ли не безумие?

– Ты устала? – спросил он меня, и я увидела склоненное надо мной красивое лицо с огромными темными глазами, чудесные губы, пахнущие вином и молоком – очень странный, теплый, полумужской-полудетский запах… – Хорошо, можешь не отвечать, я и так все понимаю: ты просто не можешь забыть Москву… Энн, давай сбежим?! Прямо сейчас поедем в аэропорт, а оттуда куда-нибудь в Африку, Австралию… Мир такой большой, а у нас с тобой есть деньги…

– Гаэль, я не хочу, чтобы как-нибудь ты нашел меня на берегу океана с пробитой головой… – я почувствовала, как слезы заструились по моим щекам, мне показалось даже, что я слышу голос Матвея. – Так что собирай наличные, одиннадцатого вечером я вылетаю в Москву…»

Пол Фермин, которого она вызвала на следующее утро к себе в офис, выслушав ее, некоторое время сидел неподвижно, все еще отказываясь верить в происходящее. Он даже тряхнул головой, после чего втянул ее в плечи, словно проверяя, его ли это голова или она принадлежит какому-нибудь идиоту, лишенному способности постигать реальность такой, какова она есть на самом деле.

Они сидели в кабинете вдвоем – хозяйка «МСАL» и ее доверенное лицо, адвокат, находящийся в курсе абсолютно всех ее дел, связанных с деятельностью фирмы. Зная прошлое Анны, он тем не менее уважал ее за ум, поскольку до встречи с ней был твердо уверен, что женская голова набита если не шпильками, то уж, во всяком случае, не мозгами, это точно. Анна наняла его после того, как Гаэль стал ее официальным любовником. Она изо всех сил старалась не смешивать работу со своей личной жизнью, но, поскольку это редко когда удавалось, ей приходилось подчас довольно сложно, когда она вставала перед выбором: кому довериться – мужчине, с которым спит, или мужчине, которому платит жалованье. В сущности, предать могли оба, однако общие дела, связанные с риском, сближали, по ее мнению, куда больше. Разумеется, Гаэль много знал, но Пол был опытнее его и как юрист, и как человек, а потому все дела, связанные с русскими, а точнее, якутскими алмазами, вел в основном он.