Волчья ягода - страница 7
– Я быстро! – и помчался по ступенькам вниз, не рискнув на этот раз воспользоваться лифтом. Мало ли, что может случиться…
Настроение отчего-то стало замечательным.
С трудом дождавшись, пока за Арсением захлопнется дверь, Майя пулей вылетела из кухни. Распахнула наугад первую попавшуюся дверь – за ней оказалась просторная ванная – и, не успевая уже даже свет включить, согнулась пополам над сияющей, как альпийский глетчер, раковиной-тюльпаном.
Еще несколько секунд – и ее бы вывернуло наизнанку прямо на глазах у этого чокнутого лохматого мужика. Мужик, конечно, неприятный и совсем чужой, но все равно – было бы стыдно.
Думать надо было головой, когда нанималась на такую работу!
Вареная картошка и морковь – это еще пустяки. То ли еще будет, когда она начнет разделывать курицу?
От одной только мысли о курице желудок снова свернулся в каменный комок. Новый приступ ничем, кроме судорожного кашля, так и не закончился. Не удивительно, если учесть, что со вчерашнего вечера во рту не было ни крошки…
Выпрямившись, она увидела в зеркале напортив свое смутное отражение. Покрасневшие и опухшие веки, лицо в багровых пятнах, слезы в глазах и свекольного цвета нос.
Красавица.
Майя смахнула слезы ладонью, открыла посильнее кран с холодной водой и умылась. Промокнула лицо полотенцем, поморщившись от пряного запаха какой-то сладковатой мужской туалетной воды, и снова ощутила позыв к рвоте.
Ох уж эти запахи!
Они преследуют ее повсюду. В транспорте, в магазинах, в подъезде и на улице. Ужасные, отвратительные запахи еды и парфюмерии. И никуда от них не денешься. Мир, словно в насмешку над ее и без того печальной судьбой, превратился в сплошные запахи еды и парфюмерии. Мир решил свести ее с ума и наказать язвой желудка за все ее земные прегрешения.
Раньше она даже и не подозревала о том многообразии запахов еды, которые витают в воздухе. Она понятия не имела, что каждое утро соседка с верхнего этажа варит на завтрак своим детям гречневую кашу. Не знала, что другая соседка, с нижнего этажа, так часто печет пирожки с ливером. С ливером, подумать только! Этот ливерный запах относился к числу тех, которыми не просто дышать, о которых даже думать было опасно!
А суп с фрикадельками, который вчера решила сварить соседка, проживающая через стенку?
А шоколадное мороженое, которое позавчера кто-то уронил в лифте?
А весенняя, проросшая уже, полусгнившая картошка, которую вот уже несколько дней продают с машины прямо у нее под окном? Словно в насмешку, как будто другого места в микрорайоне для продажи этой картошки отыскать было невозможно.
Заделаться работать приходящим поваром, когда у тебя такой токсикоз – это наивысшее проявление идиотизма.
Но деньги-то зарабатывать, с другой стороны, надо? Надо! Еще как надо! Кто же виноват в том, что в свое время она сглупила и не стала поступать в профтехучилище, где готовят маляров? Белила бы сейчас потолки да стены, и горя бы не знала, а знала бы одно только счастье! Потому что запах свежей, влажной, непросохшей еще побелки – это и есть настоящее счастье. Нужно было прожить на свете двадцать пять лет и глубоко забеременеть, чтобы понять это! Вот и приходится теперь таскаться каждый вечер в ту новостройку, что неподалеку от дома, и ходить по этажам, вынюхивая свежепобеленные потолки, и прикидываться перед малярами дурочкой… То есть, потенциальной покупательницей квартиры. Дурочкой прикидываться ни к чему, потому что она и есть – дурочка… То есть, дура. Самая настоящая, пробитая. Высшей пробы. С ребенком в животе и без копейки денег, как и полагается настоящей дуре…
Настроение было отвратительным. Состояние – того хуже. Но, как там было в русской пословице: взялся за гуж – не говори, что тебя тошнит. Придется вдыхать запах вареной картошки и консервированного горошка еще как минимум два часа, и от запаха сырого куриного мяса тоже уже никуда не деться. Попросить его, что ли, чтоб ведро побелки рядом на разделочный стол поставил?
Так ведь не поймет. И вообще, может, и нет у него никакой побелки. И даже если есть…
Невеселые размышления были прерваны самым неожиданным образом: дверь в ванную медленно открылась. От испуга сердце едва не выскочило из груди, остановило свой бешенный полет где-то в горле и застряло в нем, как кость. Сейчас придется держать ответ перед хозяином, что она делала в его ванной. И что она ему скажет?