Волгари в боях за Сталинград - страница 31

Так «Абхазец» доставил боеприпасы нашим бойцам. И вскоре на участке фронта, куда приставал баркас, задымились фашистские танки, подожженные горючей жидкостью.

…Стоял октябрь. Ночи были уже длинными и холодными. Над Волгой все чаще опускались туманы. Огонек, вспыхнувший ночью на реке, вызывал на себя град фашистских снарядов и пуль.

Было за полночь, когда Хлынин получил приказ отвести в город баржу с боеприпасами. Баржа стояла у берега и на фоне деревьев оставалась незамеченной с другого берега. Баркас медленно подходил к барже, и тут, как на зло, луна выползла из-за облаков. Этого оказалось достаточным для того, чтобы фашисты открыли по барже орудийный огонь. Два снаряда угодили в баржу. Пробоины были на уровне воды, и военные, сопровождавшие груз, не заметили их.

Баркас забуксировал баржу и повел к правому берегу. Тут-то, при движении, вода стала заливать баржу. Военные засуетились. Малоопытные в речном деле, они не сообразили сразу, что предпринять.

Хлынин услышал крики, доносившиеся с баржи. Он приказал дать задний ход, и когда баркас поравнялся с баржей, перемахнул на нее. Вода уже разлилась по всему судну. Капитан спустился в трюм и, ступив в холодную воду, начал искать пробоины. Вот они, две дыры. Но чем закрыть их? Кошмы нет ни на барже, ни на баркасе.

— Снимайте, братцы, шинели, иначе ко дну пойдем! — крикнул капитан военным.

В трюм одна за другой полетели шинели, телогрейка и даже полушубок. Действуя ломиком, Анатолий Николаевич крепко заткнул отверстия и, продрогший, с закоченевшими ногами, вернулся на палубу.

— Возьми, капитан, погрейся, — предложил один из военных, поднося Анатолию Николаевичу кружку со спиртом.

И тут раздался новый взрыв: снаряд угодил в палубу. Вспыхнул огонь. А на палубе сотни тонн снарядов, мин и зажигательной жидкости!

Некоторые из солдат, сопровождавших смертоносный груз, метнулись к борту, готовые в любой момент прыгнуть в воду. Другие же кинулись к ящикам с песком.

— Руби буксирный трос! — раздался повелительный голос Хлынина.

Солдаты с недоумением взглянули на капитана: «В своем ли он уме? Неужели оставить беззащитную баржу посреди Волги под обстрелом?»

— Руби трос! — гневно повторил капитан и бросился на помощь солдатам, которые таскали песок к месту пожара и тушили огонь.

Почему он прежде всего отдал приказ рубить буксирный трос? Анатолий Николаевич меньше всего думал о собственной безопасности. Взрыв может произойти каждую секунду. Это ясно. А баркас, люди, с которыми он сроднился, останутся и будут совершать новые рейсы ради победы над врагом.

Но капитан в то же время не терял надежды на спасение баржи и груза. Поэтому он так стремительно бросился на борьбу с пожаром, увлекая своим примером бойцов.

А что стало с «Абхазцем»? Казалось, освободившись от баржи, он на всех парах помчится подальше от нее. Именно так должны были понять поступок своего командира члены экипажа.

Но странно: баркас повернул к барже. Вот он пришвартовался к ней, и речники один за другим взобрались на ее палубу.

Силы, противостоящие огню, возросли. Солдаты и речники передавали друг другу ведра с песком, некоторые действовали топорами: обрубали пылавшие брусья и сбрасывали их в воду.

— Под минами огонь! — крикнул кто-то.

Капитан обернулся. Близ ящиков, в которых находились мины, он увидел пламя. Секунда, две, три — и страшный взрыв разнесет все.

Хлынин растерялся лишь на мгновение. Потом он бросился вперед. Но его опередили. Человек в форме речника метнулся к пламени с ведром в руке. Песок погасил огонь, но он вспыхнул рядом. Храбрец не отступил: подхватив поданное ему военными второе ведро с песком, он обил и новый очаг огня.

Тут капитан узнал своего помощника.

— Голдобин, ты как здесь очутился? — строго спросил Хлынин.

— А мы все тут.

К Хлынину подошли механик Бырщиков и его первый помощник Белослудцев.

Капитан вгорячах не заметил ни баркаса, подошедшего к барже, ни своих людей, высадившихся на нее. Но теперь, видя их, он понял все.

— Иван Иванович, нельзя так рисковать экипажем, судном, — сказал он механику.

— А как же можно иначе, Анатолий Николаевич? Сами понимаете…