Волгины - страница 62
И все-таки «пробка» окончательно притиснула грузовик к каменному забору. Кето подняла голову. В небе было светло и просторно, и вид сияющей голубизны облегчающе подействовал на женщину. Но в ту же минуту косые, построенные треугольниками скопления продолговатых крестообразных фигурок остановили ее внимание… Они медленно, как мухи по потолку, расползались по небу.
— Раз, два, три, четыре… десять… пятнадцать.. — считал кто-то вслух рядом с Кето.
— Воздух! — завопил кто-то в толпе таким голосом, каким кричат: «Пожар!»
Кето с Лешей и Стася свалились с грузовика, и толпа понесла их…
Толпа втянула Кето и Стаею под каменные своды подвала. Затхлый запах гнилого картофеля и плесени растекался под сводами. Клубы пыли, осколки врывались в низкие, вровень с мостовой, похожие на бойницы окна. Кто-то усердно молился по-польски за спиной Кето.
— Иезус, Мария… Матка-бозка ченстоховска… Иезус, Мария… — непрестанно повторял глухой бубнящий голос.
Потом снова все стихло. Кето и Стася выбрались из бомбоубежища и, задыхаясь от пыли, переступая через обломки телег, грузовиков, груды ящиков, столов и вороха бумаги, побежали через улицу.
Напрасно искали женщины свой грузовик и исполкомовского шофера.
Ни грузовика, ни шофера нигде не оказалось, и женщины тронулись в путь пешком через весь город: Кето с затихшим у груди, словно умершим Лешей, Стася с котомкой за плечами.
В группе, в которой шли Кето и Стася, осталось несколько человек, остальные разбрелись по разным дорогам. За время пути от Н. до Волковыска Кето, несмотря на сутолоку, успела запомнить некоторых своих попутчиков, и теперь ей было приятно видеть их возле себя.
Рядом шла полная красивая блондинка с пышными, окрашенными в золотистый цвет волосами и добрыми серо-дымчатыми глазами, одетая в розовое домашнее платье с оборочками на коротких рукавах (эти оборочки и полные загорелые руки женщины особенно запомнились Кето и были приятны ей).
Высокий, худой, очень бледный мужчина в соломенном картузе и с туго набитым коричневым портфелем, так же как Стася и золотистоволосая женщина, всегда во время бомбежек и обстрелов оказывался рядом с Кето.
Бледный мужчина в соломенном картузе все время напряженно всматривался в небо и прислушивался, раскрыв рот. После того как блондинка с крашеными волосами успокаивающе улыбнулась среди грохота бомб, визга и плача, Кето почувствовала к ней особенную симпатию и теперь боялась потерять ее из виду. Она еще не знала, кто ее спутница, не знала ее имени и откуда она; ей еще не приходило в голову расспрашивать об этом, но женщина в платье с оборочками стала для нее близкой и необходимой.
Незаметно часть беженцев отделилась от общего потока и, пройдя несколько километров, очутилась на пустынной окраине пригородного поселка. И тут впервые после дорожной сутолоки, рева пикирующих самолетов и пулеметной трескотни обняла беженцев благодатная тишина… Люди почувствовали вдруг потребность остановиться, передохнуть, посоветоваться, что же делать и куда идти дальше. И всем стало ясно, не будь этой тишины, они продолжали бы идти и идти…
Кето не верила своим глазам. Знойное, перешедшее за полдень солнце заливало поселок. По обеим сторонам гладкой, не размолотой в пыль дороги стояли чистые бревенчатые домики с уютными палисадниками вокруг, обнесенными аккуратными зелеными заборчиками. В палисадниках нарядно цвели пионы, в глубине дворов кудрявились сады. Плотная коверчатая трава устилала улицу, на ней паслись стада гусей, безмятежно бродили свиньи. Окна домиков сияли чистыми занавесками.
Казалось, здесь никто еще не знал о войне, но это было только первое впечатление: у калиток стояли мужчины, женщины и ребятишки и с тревогой поглядывали в сторону города. Там все еще висело пыльное облако, оно-то и привлекало внимание жителей.
Кто-то из беженцев сказал:
— Братцы, докуда же мы бежать будем? Надо бы воды попить.
Все разом остановились. Мужчина в соломенном картузе, не сводя глаз с неба, сказал:
— Они опять летят… Слышите?
Но теперь никто не слушал его, все стали рассаживаться тут же на мягкой траве, в тени яблонь.